Лобанов поставил на стол оставшийся невыпитым стакан и поспешно бросился на улицу, на ходу доставая пистолет. Вслед за ним устремился Луцкой.

Они выскочили вовремя, так как в эту минуту из-за угла появился джип. В нем сидело не меньше пяти человек.

— Стреляем! — воскликнул Лобанов, — потом будет поздно.

— Раз, два, три. Пли! — скомандовал Луцкой.

Раздался пистолетный залп. По крайней мере одна из пуль попала в ветровое стекло. Внедорожник резко затормозил, из него высунулся сидящий в нем парень и дал несколько очередей из автомата.

Но Лобанов и Луцкой уже сменили позицию и снова дали свой скромный пистолетный залп. Пули вновь пробили ветровое стекло, угодив в пассажиров автомобиля. Оттуда послышалась смесь воплей и ругательств.

Сидевшая в машине команда явно не ожидала встретить здесь сопротивление, джип быстро развернулся и столь же стремительно как приехал, помчался назад.

Они продолжали молча стоять возле забора, наблюдая, не вернется ли машина. Затем Петр перевел взгляд на Лобанова.

— Уф, кажись, пронесло. Судя по их поведению, на этот раз они примчались не за нами, а за стариком. — Луцкой как-то подозрительно взгляну на Лобанова. — Слушай, а ведь это не первый раз, когда телефон твой начинает звенеть, когда эти ребятки чего-та затевают нехорошее. Знать звонарь у тебя в их кампании есть. Не расколешься?

Лобанов отрицательно покачал головой.

— И верно, — одобрил Луцкой, хотя в его голосе слышалось явное разочарование, — таких людишек никак нельзя выдавать даже тем, в ком как в себе уверен. Есть вещи, которые нельзя говорить никому.

Лобанов снова кивнул головой, на этот раз утвердительно.

— Пойдем в дом, нельзя оставлять чарку недопитой, — сказал Петр.

Они вошли в дом. Лобанов встретился с напряженным и одновременно вопросительным взглядом Натали.

— Все в порядке? — спросила она.

— Судя по всему наши друзья хотели навестить Трофима Мартыновича, да не знали, что нас тут встретят, — вместо Лобанова пояснил Луцкой. — Ну мы им сказали, что их тут никто не ждет. Они поняли и уехали.

Происшествие никак не смутило хозяина дома, наоборот, он с еще большим интересом вглядывался в своих гостей. Он явно радовался тому, что было нарушено многолетнее однообразие его жизни. И не подозревал, какой опасности только что избежал.

— С самой войны не слыхал я выстрелов, — произнес довольный Трофим Мартынович. — Выпьем за нас с вами.

На этот раз самогон потек в Лобанова легче, так подействовал на него этот короткий бой. Он был бы даже через некоторое время не против повторить заход, но боялся, что слишком сильно захмелеет. В этой же ситуации лучше всего сохранять голову ясной.

— Трофим Мартынович, вы хотели нас побаловать рассказом о том, о чем вспомнили, — напомнил Лобанов старику.

Тот закивал бородой.

— Верно, знаю я это место. Только на фотографии вашей не все изображено. Там было маленькое монастырское подворье, его построили на пожертвования вашего прадеда.

— Так место ты нам так и не назвал, — произнес Луцкой.

— Это в километрах десяти отсюдова, за лесом, возле бывшей деревни Волочановка. Давно я там не был, не знаю, что от того подворья нынче сохранилось.

— Точно, — ударил себя кулаком Петр по лбу. — Я-то все думал, что мне эта картинка вроде бы как знакома. Да вспомнить никак не мог без изображенного подворья. А ты молодец, Трофимыч, в таком возрасте и такая память. Тебе бы и молодуха не помешала бы, коль все помнишь, что и как делать.

— Да где ж ее на нашем хуторе отыскать, — горестно и в тоже время на полном серьезе отозвался Трофим Мартынович.

Лобанову не терпелось покинуть дом старика как можно скорей, но вежливость требовала отдать дань уважения хозяину дома. Тому же явно не хотелось отпускать столь редких гостей. Они еще раз выпили по стакану самогона, Лобанов съел еще пару бутербродов со свиным салом — и только после этого все прибывшие засобирались.

— Заезжайте, может еще чего про вашего прадеда вспомню, — на прощание грустно сказал Трофим Мартынович.

— Обязательно, — заверил его Лобанов, отнюдь не будучи уверен, что когда-нибудь снова окажется в этом забытом богом и людьми деревушке.

— И ты, Петр, заглядывай почаще. С твоим отцом мы же приятельствовали.

— Я помню об этом. Непременно буду вас навещать, — пообещал Луцкой.

Наконец они покинули хутор.

— Я хочу прямо сейчас поехать в эту Волочановку, — сказал Лобанов.

— На этой машине туда не проехать, там давно никто не живет и все дороги размыты, — возразил Луцкой. — На лошадях туда добраться сподручней.

— А что делать со стариком. Боюсь, что эти наглые ребята его в покое не оставят.

— Тут ты прав, — задумчиво согласился Петр. — Придеться на несколько дней организовать в его доме милицейский пост. Есть у меня пару хлопцев, они его в обиду не дадут. Так что не беспокойся за старика.

Куда вас вести, князь и баронесса?

— Домой.

— И правильно, сперва надо обо всем покумекать.

Петр довез их до дома, а сам уехал, как он выразился, «на государеву службу». Они прошли в комнату, Лобанов достал из потайного места весь их арсенал и стал внимательно его рассматривать.

— У тебя такой вид словно ты готовишься идти на войну, — сказала Натали.

— Так в каком-то смысле и есть. Они идут по нашим следам. Судя по всему, они следят за каждым нашим перемещением. Я все думаю об их визите к старику. Они знали, что мы собираемся к нему, но не знали, что мы уже там. Они хотели нас опередить.

— Какой из всего ты делаешь вывод?

— У них не очень хорошо налажена связь. Но при этом она существует.

Натали о чем-то задумалась.

— Я хочу тебя спросить: что это за странные звонки раздаются всякий раз, когда нам грозит опасность. У тебя там кто-то есть?

Лобанов молчал, не зная, как поступить. Они же решили не иметь друг от друга секретов. Но рассказать о Гарри? Нет, это исключение из правила он не может сделать даже для нее.

— Ты молчишь, ты мне не доверяешь?

— Доверяю. Прости меня, но я не могу тебе сейчас ничего рассказать. Скажу только одно: это все произошло случайно. Надеюсь, что скоро все тайны потеряют свой смысл. И я тебе поведаю все, что ты захочешь узнать.

— Как холодно, — отчужденно произнесла она. — Честно говоря, я наивно полагала, что у нас немного иные отношения.

Лобанов обнял ее за плечи, но они оставались и отчужденными и неподвижными, как у статуи.

— Ну пойми меня, я не говорю вовсе не от того, что тебе не доверяю. Но у любой игры есть