далеко будет. Я же не для денег это все затеял, а для души.

Мой собственный зал… Пусть он уже не первый, но все равно вызывает трепет в душе. Хочется его как-то украсить, обставить, придать ему индивидуальность и одновременно с тем стилевую идентичность, общность с традициями тех искусств, которые будут в нем практиковаться.

На одной, не главной стене, выше мягкой полутораметровой обивки, я развесил фотографии.

Фотографии… Жизнь, запечатленная в кадрах. История, рассказанная картинками. Как часто мы смотрим, пересматриваем видео со своих праздников, больших событий, выпускных? Один или два раза в жизни. А фотографии? Те, что распечатаны и разложены по листам альбома? Намного чаще. И с бОльшим удовольствием. Что уж говорить о тех, что развешаны на стенах или стоят в рамочках на письменных столах, в сервантах, расставлены на комодах.

Вот я и развесил на стене всю свою жизнь от той самой ночи: тренировки в парке (снимал отец на старенькую мыльницу), армия: моя “одухотворенная” физиономия под кое-как отбитым голубым беретом, она же, но уже в “боевом раскрасе” под банданой (фото с показухи), соревнования, соревнования, соревнования, снова показательные выступления, опять соревнования, дембель; Япония: Хомбу додзё Айкидо Айкикай, Хонбу-додзё JKA - тренировки, общее фото с Сэнсеями и учениками, сдача экзамена на пояс; Тайланд: официальные соревнования на ринге, общее фото с Мастерами, награждение; Китай: массовая тренировка под открытым небом, экзамен на пояс, общее фото; родной город: закладка зала, завершение строительства… Собственно и вся моя жизнь. Не густо.

Что ж, переходим к главной стене - шомен. Поставить специальную подставку, навешать на нее декоративных катан, или заморочиться и заказать настоящих спортивных для томасегери из Кореи или Японии, которые доставят в разобранном виде, дабы не нарушать законодательство… Лицемерно это как-то. Оружие, которое ставится во главу зала, должно быть боевым, а не бутафорским, тем, с которым ты, либо твои предки, действительно шли в бой. Либо то, с которым в бой ты пойдешь в будущем.

Ограничиться Тории с традиционным портретом основателя? Портрет… А ведь я же неплохо рисую, так что почему бы и нет?

Почти две недели работы у меня ушло на это, но теперь главной стены в моем зале как будто и нет вовсе, зато есть главная стена того самого зала, в котором я впервые встретил Морихея. И сам О-сэнсей в белых доги, белых хакама, сидящий в сейдза перед этой стеной лицом к занимающимся. В полный рост. Все в натуральную величину, на всю стену, от пола до потолка, с максимумом деталей и подробностей, которые удалось вытянуть медитациями из глубин моей памяти.

Получилось… атмосферно, щемяще, но радостно.

В последствии с восточной стены стал смотреть, сидящий на столбе-макиваре, скрестив на груди руки, Мастер Сотама. Не далеко от него на почти таком же столбе стоял со своей бамбуковой палкой Мастер Хон.

С западной стены (а зал при строительстве я ориентировал по сторонам света очень четко, хоть и пришлось из-за этого трижды проект переделывать, подгоняя под топографию конкретного земельного участка) смотрели, стоящие как на общей фотографии все Мастера Шаолиня, у которых я успел поучиться за семьдесят лет монастырской жизни.

Потом подумал и снял с южной стены все свои фотографии. Вместо них нарисовал себя. Сначала хотел себя-Саблезуба, но когда уже нарисовал, передумал и перекрасил стену. Неуместен Саблезуб в этом месте. Нарисовал себя нынешнего, сидящего в сейдза, в белом кимоно, с белым поясом и с закатанными до локтей рукавами. А рядом с собой, позже, много позже, дорисовывал своих учеников. Тоже, как на общей фотографии.

А на потолок заказал подвесное полотно с фотографией неба на нем.

Получилось… может излишне пафосно, но главное мне самому понравилось.

А фотографии перевесил в кабинет. Пусть там висят, там они уместнее. Дипломы в прихожей - для солидности.

***

Закончив с обустройством зала, я расклеил объявления по окрестным столбам о наборе группы учеников “от семи лет” для занятий Каратэ до, “от четырнадцати” для занятий Кунг фу и “от шестнадцати” для занятий… чем-нибудь, на их усмотрение (от боевого метания ножей, ножевого боя, армейского рукопашного боя, кендо, до Цигун, оздоровительной гимнастики, иглоукалывания и Чайной Церемонии). Так прямо и написал. Мне же в принципе не так уж и важно, чтобы кто-то действительно пришёл. Если что, я и один в своем новом зале позанимаюсь с не меньшим удовольствием под присмотром внимательных глаз О-сэнсея и ободряемый его светлой улыбкой.

Но нет, люди пришли. Как я и ожидал, привели малышей от семи до двенадцати. Надо сказать - самые благодарные ученики, которые впитывают тебя, как губка. И помнят потом всю жизнь. С ними весело.

Целых одиннадцать человек набралось.

“От четырнадцати” пришел только один парнишка. А в группу “от шестнадцати” пришел дядя за сорок, двух метров ростом, шириной плеч, как у меня прежнего, да еще и бывший альфовец, успевший отметиться в куче “горячих точек”. И две женщины возраста Бальзаковского, учительницы из соседней школы.

Дядю звали Иваном. С ним мы буквально ебашились, по другому не скажешь, в стиле армейской рукопашки и самбо. Собственно, учиться он особенно-то желанием не горел, но спарринг-партнер ему был нужен, и я подходил на эту роль как нельзя лучше.

Он показывал мне забавные вещи, которые называл “системой Кадочникова”. Почему забавные? Нет, не потому, что я к ней относился не серьезно: вполне себе боевая и практикоориентированная система, прикладная, эффективная и удобная. Просто очень похожа она на джиу-джицу, дайта рю и одновременно на айки дзюцу, только с бОльшим уклоном и заточкой на современное оружие в руках собственных и руках противника: нож, лопатка, автомат, пистолет, даже пулемет и лом; с учетом возможного наличия средств индивидуальной бронезащиты. Вот только система эта исторически подобных корней не имела. Она была оригинальной разработкой Алексея Алексеевича Кадочникова, основанная на знании физики, психологии и анатомии, с особым упором на системы рычагов, шарниров, центробежные силы. Но в том-то и дело, что подходы к созданию и изучению разные, а результат очень похожий. Именно это и забавно.

Получалось, что не столько он у меня учился, сколько я у него. Забавно.

С женщинами же мы занимались ушу тацзи цуань и оздоровительной гимнастикой. И совсем чуть-чуть Цигун. Им нравилось.

Вот только вся штука в том, что все трое входили в одну группу и занимались в одно время, в одном зале. И это тоже было по-своему забавно, когда в одном углу две женщины с одухотворенными лицами выполняют двадцать четвертую форму ушу с наказом-установкой: