– Какие обстоятельства?

Чарльз сделал глубокий вздох.

– Сара всегда хотела иметь ребенка, но у нее случилась внематочная беременность… Или выкидыш… Врачи сомневались, что она вообще сможет когда-нибудь забеременеть. Вот она и решила, что вы ее единственный шанс. Не было сомнений в том, что она сможет воспитать и вырастить вас не хуже, чем любая другая приемная семья. Тогда почему не она? Но Сара понимала, что руководство никогда не позволит ей совершить такой шаг. Ей вообще было запрещено контактировать с вами под любым предлогом. Это могло бы выдать и ее, и меня. Ведь в Москве у нас были и другие задания.

Постепенно туман в голове Джулии стал рассеиваться.

– Значит, я должна перестать называть свою мать, то есть Сару, мамой?

– О нет! Она стала для вас настоящей матерью и любила вас больше жизни. На этот счет у вас не должно быть никаких сомнений!

– Почему? Как и вы, Сара инсценировала собственную смерть. Она заставила своих родителей поверить в то, что ее больше нет в живых только ради того, чтобы забрать меня и исчезнуть навсегда. У этой женщины не было никаких моральных принципов. Всю свою жизнь она лгала. И мою жизнь превратила в ложь.

– Она пошла на это, чтобы защитить своих родителей.

– Да вы, наверное, работали по одному сценарию! – презрительно бросил Алекс. – Состряпали рецепт на одной кухне! Может, вы были любовниками? Мама всегда подозревала, что у тебя связь с этой женщиной.

– Нет! Никаких любовных отношений! Мы были просто друзьями. Еще с университетских времен. Нам обоим хотелось посмотреть мир. Сара страстно мечтала побывать в России. Ведь ее бабушка была русской. Она перешла на работу в спецслужбы раньше меня. В сущности, это она порекомендовала меня. Сказала, что моя профессиональная деятельность фотокорреспондента послужит хорошим прикрытием для выполнения спецзаданий. Поначалу от меня хотели лишь одного – чтобы я снимал, но потом я сам понял, что могу много больше. Я встречался с людьми, которые мечтали вырваться оттуда, помогал им по мере сил. Вам, молодым, не понять меня! – воскликнул Чарльз с неожиданной горячностью. – Вы не видели того, что пришлось увидеть нам! Никаких свобод! Люди исчезали без суда и следствия! Бесследно, под любым надуманным предлогом! Будто их и не было вовсе! Никто их не считал…

– А ты взялся пересчитывать! – язвительно бросил Алекс. – Кем ты себя вообразил? Богом?

– Нет! Человеком, который хочет изменить мир к лучшему.

– А я-то думал, что ты обожаешь свою работу, что в ней вся твоя жизнь, твои амбиции и планы. Ты же сам не раз повторял мне, что фотография для тебя – это все. Я вырос с убеждением, что нет более благородной профессии в мире, чем фотокорреспондент, обнажающий все язвы и несправедливости нашей жизни.

– И ты прав! Это действительно благородная работа, почетная миссия. Но мне стало тесно в рамках моей сугубо профессиональной деятельности. – Чарльз виновато посмотрел на сына. – Разве мог я тогда подумать, каким страшным образом все это скажется на тебе и на судьбе твоей матери? Я был уверен, что сумею не смешивать семью и работу. Думал, что опасности подстерегают меня только по ту сторону океана. Оказалось, нет!

– Одного я не понимаю! – задумчиво проронила Джулия, напомнив мужчинам о своем присутствии. – Какая опасность могла грозить вам с Сарой после публикации снимка? Что это бы им дало, если бы они вас нашли?

– Те, кто убил ваших родителей, поняли, что вы живы. Они решили, что, коль скоро сфотографировал вас, значит, я вас видел. А дальше все просто, решили они. Найдут меня, а я выведу уже на вас. Аналогичная история и с Сарой. Если бы они узнали, что девочка у нее, то принялись бы шантажировать ее, угрожая жизнью родителей. А потому нам надо было исчезнуть, оборвать все ниточки, ведущие к вам.

Джулия задумалась над этой странной логикой, но какой-то смысл в ней все же был.

– Хорошо! Предположим, что это правда. Вернемся в день сегодняшний. Кто разгромил наши с Алексом квартиры? Почему они хотят убить меня сегодня, спустя двадцать пять лет после тех событий. Ведь я даже не знала, кто я есть на самом деле. Да и кто эти люди, преследующие меня, я тоже не знаю.

Чарльз уперся локтями в стол и нервно сплел кисти рук.

– Ваши родители все тщательно спланировали. Они готовили свой побег из России более двух лет. Ходили слухи, что у них есть нечто очень ценное, что можно продать за баснословные деньги, на которые потом можно будет безбедно существовать в Штатах после получения здесь политического убежища.

– И что это было?

– Не знаю. У меня не была доступа к этой секретной информации.

– С трудом верится, что у моих родителей, живших в коммунистической России, могло быть что-то ценное. К тому же холодная война! – Джулия попыталась вспомнить все, что она изучала по мировой истории двадцатого века в университете. – А кем были мои родители?

– Ваша мать Наталья…

– Наталья? Так ее звали Натальей? – Смутное воспоминание вдруг всплыло в голове Джулии. Будто какой-то мужчина нетерпеливо зовет женщину, называя ее этим именем.

– Да, Наталья Маркова. А отца звали Сергеем. Наталья была известной балериной, работала в Большом театре. Она была танцовщицей уже в третьем поколении. Ее бабушка, Тамара Славинская, еще до революции выступала на сцене императорского театра. Она пользовалась огромным успехом у публики, получала много ценных подарков, драгоценности, антиквариат, картины. Говорили, что ей удалось утаить от властей часть своего богатства, а некоторые предметы даже переправить за границу. Тамара была замужем за Иваном Славинским, известным русским композитором, который во время революции эмигрировал во Францию.

– Вы это серьезно?! – воскликнула Джулия. – Я изучала музыку Славинского. Он ведь в начале прошлого века написал очень много опер и балетной музыки. У него такая мощная музыка, она внушает благоговение. Очень талантливый композитор! Получается, что он приходится мне… – Джулия задумалась на минутку. – Прадедушкой, да?

– Да.

– Невероятно! – Джулия повернула возбужденное лицо к Алексу. – Вот откуда у меня такая страсть к музыке! А я все силилась и никак не могла понять, почему я, единственная в нашей семье, так люблю музыку, буквально таю при первых же звуках красивой мелодии.

– Ты права! – улыбнулся Алекс.

– А мой отец? Он тоже имел отношение к музыке? Или к балету?

– Нет, ваш отец Сергей Марков был высокопоставленным партийным функционером, коммунистом и все такое. Но потом он влюбился в вашу мать. Постепенно наступило прозрение. Он разочаровался в действиях властей. К тому же, он понимал, что карьера его жены могла бы сложиться гораздо успешнее, если бы она уехала в Америку. Наверняка он владел кое-какими государственными тайнами, которыми готов был поделиться с нашим правительством в обмен на предоставление его семье политического убежища.

– И тогда их убили! – медленно проговорила Джулия. – Так? А расследование обстоятельств их гибели было?