— Гоха, ну, где вы? — перезвонив, коротко бросил в трубку я.

— Веду нашего кренделя по Ленинградке, — бодро, как лейтенант на плацу, отрапортовал Гоха, — только что пересекли МКАД. К счастью, хоть у клиента сил двести пятьдесят под задницей, но на его скорость это не сильно влияет, так что вишу у него на хвосте без проблем. Ты сам-то где? Забрал своих?

— Гоха, это была подстава, пустышка, — замогильным голосом сказал я. Моих там, куда меня отправил Голос, нет и никогда не было. Я думаю, что он засек меня в аэропорту.

— Б-а-а-лин! — чертыхнулся Гоха, после чего в трубке повисло молчание.

— Что делать будем? — в отчаянии спросил я.

— А что делать? — решительно отозвался он. — Теперь как раз все ясно. Делать будем то, что делаем — следить за ним. Кабы еще знать, куда наш кренделек катится!

— Я думаю, либо домой, на Профсоюзную, либо в офис к себе, на Якиманку, — рассудил я, подумав о возможных маршрутах движения адвоката. Но нам-то что теперь с того?

— Да как сказать, — загадочно протянул Гоха и спросил: — Как у него в офисе с охраной?

— Все хорошо там с охраной, — ответил я, и невесело усмехнулся: — Ты что, задумал налет на его офис?

— На офис — нет, — засмеялся Гоха. — Хотя бы потому, что прилетел он в шортах, и в таком виде попрется, скорее, домой. Вот я и думаю — а что нам мешает прищучить его там?

"Да, пожалуй, что и ничего, — подумал я, — приезжает он домой, сообщает Голосу, что все тип-топ, отдыхает спокойно, а тут и мы".

— Ты сам-то где, родной? — тем временем продолжал Гоха. — На Каширке? Давай разворачивайся, и шуруй на Профсоюзную, думаю, там и встретимся.

— По дороге в магазин электротоваров заскочить? — спросил я на прощание.

— На кой хрен? — не понял он.

— Как — на кой? — невесело усмехнулся я. — Паяльник купить.

Надо же, я еще и шучу! Гоха хохотнул, оценив юмор:

— Не траться, думаю, какое-нибудь подручное средство типа утюга у адвоката и дома найдется.

Воодушевленный новым планом действий, я с визгом провернувшихся на мокром асфальте шин отвалил от обочины, и через каких-то четверть часа бешеной гонки по Кольцевой был уже возле станции метро Теплый Стан. Отсюда до Новых Черемушек, где жил Шуляев, можно было добраться за десять-двенадцать минут, и я снова остановился, набрал Гохе и доложил ему о своем местонахождении.

— Шустро ты, а мы только еще проезжаем Динамо, — отчитался о своих перемещениях Гоха. — Клиент плетется еле-еле, видимо, никуда не торопится.

— А чего ему торопиться-то? — хмыкнул я. — Он считает, что дело сделано, и…

— Погоди-ка, — перебил меня Гоха, — чего-то он засуетился, перестраивается вправо. Похоже, решил свернуть не Третье кольцо. Так что ты стой там, где стоишь, и жди, пока яснее станет, где клиент прописан.

— Понял, конец связи, — почему-то по-военному дал отбой я, и бросил телефон на сиденье.

Но не успел я открыть окно, чтобы впустить в машину немного свежего воздуха, как «Сименс» зазуммерил опять.

— Ну, чего? — буркнул в трубку я, снова увидев на дисплее Гохин номер. — Клиент включил форсаж, и вы уже на Профcоюзной?

— Нет, похоже, он передумал ехать на Профсоюзную, — озабоченно заговорил Гоха. — Уже практически свернул на Беговую, и поворотником показал, но в самый последний момент поехал прямо, к Белорусскому. Подрезал «Жигуля», я еле успел вырулить из потока за ним!

— Может, заметил хвост и пробует оторваться? — предположил я, не зная, что и думать о маневрах на том конце провода.

— Да, вроде, нет, — отозвался Гоха. — Похоже, просто в последний момент решил двинуть куда-то в другое место.

— И куда, интересно? — спросил я, хмуря брови.

— А черт его знает! — содержательно ответил Гоха. — Как ты догадываешься, вариантов масса: прямо по Тверской, налево на Лесную, по Брестской на Садовое, или направо на Пресню. Можно еще по Бутырскому Валу в сторону Савеловского, или вообще развернуться.

— Слышь, что ты мне географию Москвы преподаешь? — вспылил я. — Мне-то куда двигать?

— Да не ори ты, я сам весь на нервах, а тут у светофора перед Белорусским пробочка минут на пять, — пояснил ситуацию Гоха. — Как только клиент обозначит направление дальнейшего движения, я звякну.

Я чертыхнулся. Ну, и что, мне тут теперь сидеть и ждать, пока они там разродятся, куда путь держать? Да я тут с ума сойду! Нет, надо ехать им навстречу, а там, глядишь, и прояснится, куда конкретно. Я рванул по Профсоюзной, как по трассе "Формулы один", и когда ровно через пять минут Гоха опять позвонил, я был уже чуть не у Новых Черемушек.

— Он повернул налево, уже едем по Лесной, — озадаченно сообщил Гоха, ума не приложу, куда бы он мог направляться. Может, двинешь нам навстречу?

— Уже еду, — по-деловому коротко ответил я.

Еще через семь минут, когда я уже подъезжал к площади Гагарина, Гоха позвонил снова:

— Мы на Самотеке, поворачиваем на Садовое налево, в сторону Сухаревки, — доложился он, и голос его звучал растерянно. — Похоже, ни в офис, ни домой он не собирается. Может, он на самом деле засек меня и водит?

— Да чтоб такой чайник, как этот крендель, засек такого профи как ты? Да ни в жисть! — подбодрил раскисшего партнера я.

— Думаешь? — уже более спокойно ответил Гоха. — Да, пожалуй. Но куда же он едет-то, черт бы его побрал? Ты сам-то где?

— Еду вам навстречу, — не стал конкретизировать я. — Отбой.

На самом деле я уже подъезжал к Октябрьской, и опять вставал вопрос, куда же дальше: налево, направо, прямо? Я было хотел снова подождать развития событий у обочины, но потом решил поехать Гохе и Шуляеву по Садовому навстречу, и повернул направо к трамвайному депо имени Апакова. Я особо не торопился, чтобы, если я правильно рассчитал скорость сближения, встретиться с ними нос к носу где-то в промежутке между Зацепой и Краснохолмским мостом, под которым можно было бы в случае чего развернуться. Я уже выезжал из подземного путепровода под Добрынкой опять на Божий свет и хотел позвонить Гохе, но он опередил меня со звонком. В трубке все странно плыло и булькало, но в голосе Гохи была явная паника:

— Глеб, я отстал от него, слышишь, я сломался прямо в Таганском тоннеле! — кричал через треск и помехи в трубку он. — Я не знаю, что делать, я убью этих слесарюг из автосервиса! Глеб, езжай в сторону Павелецкого, может, ты встретишься с ним!

В трубке часто запикало, и связь прервалась. Я на секунду закрыл в отчаянии глаза и про себя выдал длинное непечатное проклятье в адрес всего отечественного автопрома, но особенно досталось в нем Горьковскому автозаводу, равно как и приверженности Гохи Семизуйко продукции последнего. Ну надо же — так бездарно упустить Шуляева! Все, последняя ниточка оборвалась. Я открыл глаза, благо в эту минуту поток машин стоял на светофоре перед Павелецким вокзалом, и мой секундный отказ смотреть на безобразия, творящиеся в этом мире, был относительно безопасен.