А затем, я увидел Ласку, и мельтешение тут же остановилось.

Было бы очень странно менять канал, когда видишь нечто столь совершенное.

Достаточно было только почуять её поблизости, и всё вокруг стало четким. Сны определились с тем, что я хочу видеть или наоборот, я не знаю. Я перестал о чем-либо думать и что-либо воспринимать. Я просто летел вперед к своей цели.

Передо мной рос пылающий лабиринт. Возникая на моих глазах из ничего, из пыли и марева, он восставал уже как древнее сооружение со следами разрушений от времени. Вход в лабиринт был слегка подсвечен ало-янтарным пламенем.

Вода сама собой сформировалась вокруг меня в нужные заклинания. Ни единой лишней мысли, помимо мысли о цели. Стихия просто стала продолжением моего тела, души и разума. Вода не даст мне сгореть в огне, восстановит все полученные в лабиринте ранения и приведет куда нужно.

Облачная аура, водная регенерация, туман, облачные владения.

Вода разлилась, прикрывая, оберегая и указывая путь. Оставалось только бежать, вовремя сворачивая вслед за течением. Немногочисленные препятствия растворялись в памяти, равно как и слабые, не стоящие внимания враги. Огонь слишком уязвим к моей стихии.

Ласка, почему же этот лабиринт так огромен! Это начинает бесить. Каждый шаг начинал бесить. Присутствие пустотницы ощущалось так близко, что я даже точно мог бы указать где, но перед лицом за каждым поворотом каждый раз встречались лишь стены.

Вода в моей магии начала приобретать мутные оттенки, а туман вокруг резко сгустился и потяжелел. Каждый поворот начинал казаться личным врагом. Сколько еще мне терпеть это издевательство?

Гниль и ржавчина.

Конечно, каменные стены не могли быть разрушены этим заклятием, но ярость, контроль и стихия Пустоты сделали свое дело. Вокруг левой руки, направленной в стену заклубилась грязная вода с ошметками песка и каменного крошева, а затем сразу несколько стен предо мной украсились вырванным куском конструкции в центре.

Я зло ухмыльнулся и прыгнул в образовавшуюся дыру, на ходу готовя еще один такой же комплект чувств и заклятий. Однако лабиринт вокруг вдруг стал терять плотность, словно являлся всего лишь иллюзией. Хотя, я ведь во сне, так что почему бы и нет? Кстати, если я во сне, то почему я вообще участвую в этом всем? Почему я просто не могу пожелать оказаться…

— Стоп. На этом хватит. — послышался спокойный женский голос, который не мог принадлежать Ласке.

Тишина заволокла собой все вокруг, затекла в рот, уши, окутала ноги и даже само дыхание стало бесшумным. Лишь биение испуганного сердца оставалось, чтобы напомнить о том, как хрупка жизнь.

Но это так глупо. Я не могу не думать о Ней. Даже страх смерти не меняет моего нового, рождавшегося в разуме, кредо:

Нет слишком большой цены и нет слишком ценной крови.

Ты или побеждаешь, или нет. Так бы сказал Мархи.

— Ты и вправду тот, кто следует за Пустотой. — продолжил незнакомый голос.

Я оглянулся вокруг, но ничего, кроме клубов пыли и моего собственного тумана, смешанного с зависшими в воздухе клочьями грязной воды.

— Покажись! — раздался мой крик.

— Не атакуй, пустой дух. Я не причиню тебе вреда. У нас уже есть один общий цвет. Я подарю тебе еще один, как жест доброй воли.

Я перекинул посох в другую руку, но убирать не спешил. И как я должен показывать мирные намерения? Да и зачем, собственно? Всё это отнимает драгоценное время. Я чувствую рядом Ласку!

— Какого хрена тебе нужно?

— Здесь больше никого нет, пустой дух. Желающий быть обманутым да будет обманут.

Эта тварь, где бы она не была, копается у меня в голове. Мортис! Только магии разума мне не хватало.

Так, не думать. Лучше на эмоциях постараться…

— Хватит, прошу. Я правда не желаю вреда, — повторила незнакомка. Двоящимся голосом, который не оставлял сомнений в еще одной стихии возможного врага.

Та-ак. Читающую мысли нечисть лучше валить сразу.

— Значит, пустотников тоже нужно убивать только за то, что те являются таковыми? — с лёгким удивлением ответила девушка. — Стихия затмила тебе разум, но вспомни наш общий цвет.

Какого хрена она несёт? В памяти некстати вспомнился босс храма Тишины — тот, помнится, тоже любил нести бессвязный бред.

Белесый туман вокруг особенно густо собирался перед моим лицом, но заметил я это слишком поздно — сила таинственного мага разума хорошо замаскировалась под часть моей собственной.

Однако атаки не последовало.

Перед лицом из темноты соткалась она, словно обретшая плотность стихия.

Арахна. Тёмный оракул, уровень 698.

Кипящий..

— Да обретешь ты покой в объятиях её, — Существо коснулось моего лба и сумрак в голове чуть рассеялся. Недостаточно сильно, но все же.

Я застыл, переосмысливая происходящее. Действительно, враждебности ко мне никто не проявлял. Так с чего бы я сам тогда так желал причинить боль этой Арахне? Это точно были мои чувства? Да и с таким уровнем она раскатает меня, как неназываемый бог этот мир.

— Поразительно, такой высокий параметр мудрости, но пустота надежно прячет от тебя её истинную силу, — произнесло существо.

Белые волосы и белая кожа, словно предо мной лист холодного белого света. Но на этом сходства с кардиналом домена Павших заканчивалось. Короткие белые волосы справа были небрежно заведены за уши и перехвачены светло-бирюзовыми подвесками из хорошо знакомого мне камня.

Тот же грубо обработанный хрупкий фосфофиллит, что украшал мой посох.

Идеальные пропорции лица девушки могли бы показаться совершенными, но Ласка по-прежнему казалась во много раз красивей.

Фиалковые глаза окинули меня заинтересованным взглядом, а на губах растянулась улыбка.

Слово силы показывало заоблачный уровень, что говорило о мирных намерениях таинственного существа. Разница в уровнях обычно делала его скрытым для слишком слабых, и то, что я мог его видеть говорило сразу о многом.

Например, о том, что меня не боятся, что мне доверяют, или что меня просто в любой момент можно очень быстро прикончить.

— Откуда у тебя сила Нефтис? — спросил я.

— Наконец-то правильные вопросы, — девушка склонила голову вбок, укрывая губы за белыми волосами. Будто зомби, потерявший контроль над шеей. — У меня сила всех дочерей и их матери.

И тем не менее ответа на вопрос я так и не услышал.

— Откуда? — повторил я.

Арахна молча указала длинным белым пальцем на угловатую бирюзовую бусину в волосах, затем на свое ожерелье, где такие же бусины чередовались с незнакомым голубым