Потом они добрались до Масатлана, первого полноценного курорта, до которого добираются те, кто едет из Штатов вдоль западного побережья Мексики. Полетом всех и каждого в Масатлане была рыбная ловля. Вдоль старой Авенкды дель Map и Пасео Клауссен - белые стены с чудесными изображениями крысиных сценок рыбной ловли и сводчатые арки гостиниц с висящими под сводами огромными сверкающе-голубыми меч-рыбами, и гринго в кепочках-утконосах, явившиеся сюда в надежде поймать меч-рыбу. Наконец музыка марьячи с трубами, то и дело застревающими и фальшивящими, но каждый раз вновь бьющимися за место в ансамбле. Чуму осенила блестящая идея пойти в "Бар О'Брайена" на приморском бульваре - место, откуда его однажды пинками выставили тринадцать мексиканских педиков. Чума питает слабость к местам давних катастроф. Сидит, к примеру, часами на пляже и рассказывает о том, какой чудовищный, неподдельный страх он испытывает оттого, что во время купания на него может напасть акула... а сам расчесывает места блошиных укусов до тех пор, пока с ног в мир ароматов не начинает струиться кровь... и т о г д а и д е т к у п а т ь с я.

"О'Брайен" в считанные секунды вызывает паранойю. В крысином фильме происходит обрыв пленки. Темно, играет мексиканский оркестр - сигнализируя крысиным чувствам, что сидение здесь обойдется недешево. Крысиные души побаиваются всех темных живописных ресторанчиков, инстинктивно понимая, что дорого заплатят за царящую в них дерьмовую атмосферу, не исключено даже, что доллар за глоток. "Бар О'Брайена" был переполнен, а потом, сквозь коктейльный мрак: т о р ч к и. Компания молодняка с иисусхристосовыми волосами, церковными колокольчиками и четками, в жилетах из мексиканских пончо с мандалами; словом, американские торчки. Чума тотчас же их узнает. Мало того, что они американские торчки, они вдобавок из Сан-Хосе, и коекто из них бывал на Кислотных Тестах. К а к р а з э т о г о Б е г л е ц у и н е х в а т а л о, ч т о б ы л о п н у л а в с я з а т е я с с а м о у б и й с т в о м. "У г а д а й т е, к о г о я в и д е л в М е к с и к е..." Чума с его склонностью к катастрофам, разумеется, их окликает. Кизи представляют как "Джо", и никто не обращает на него особого внимания, за исключением невысокой смуглой девушки с длинными черными волосами, похожей на мексиканку.

- Когда ты родился? - спрашивает она Кизи. Судя по произношению, она не мексиканка. Г о л о с у н е е - к а к у Л о р е н Б а к а л л, г о в о р я щ е й в т р у б у.

- Я - Дева.

Ч е г о р а д и б и т ь п о т р е м л е т я щ и м н а т е б я м я ч а м, е с л и м о ж н о с р а з у у д а р и т ь п о ч е т в е р т о м у.

- Так я и думала. А я - Скорпион.

- Прекрасно.

Чуму Черноволосая Скорпионша явно знает лучше всех прочих. Она с ним знакома с незапамятных времен. Но Чума - уже глубокая древность, и так уж выходит, что есть Чума, нет ли Чума, а однажды вечером она и Кизи отправляются подышать свежим воздухом на пирс близ крысиного пляжа Масатлана, сплошь суматоха и грязь, однако волны, ветер и портовые огни делают свое благое дело, и луна высвечивает из темноты нечто вроде бетонного столба, ее оставляя во тьме, в тени, а его на свету, в лунном свете, как будто некий чертежник провел линию точно меж их телами. "Ч е р н а я М а р и я", решает он.

Итак, Черная Мария присоединяется к шайке Беглеца, и они едут в Пуэрто-Валларту. Пуэрто-Валларта находится за пределами Крысиных земель. Сплошь Мексика из книжки с картинками. Райски голубой залив Бандариас, белоснежный пляж и белые латинские коттеджи у самых джунглей - густых, свежезеленых и чистых. К домикам на берегу подступают сзади жирные, зеленые папоротники и пальмы. Кричат попугаи-макао или кто-то очень на них похожий. Стоит шевельнуться листве, и в чаще мелькают таинственные ядовитые орхидеи: оранжевые вспышки лепестков. Славные, полные романтики, готические джунгли. Чума вконец изводит человека, который заведует недвижимостью, и за восемьдесят долларов в месяц получает последний дом на окраине города. Плата такая низкая, потому что джунгли для туристов слишком близко джунгли и еще слишком много мексиканской детворы, цыплят и навозной деревенской пыли. Бойс направляется назад в Штаты, а Кизи, Чума и Черная Мария вселяются в дом. Они занимают верхнюю часть дома, второй этаж с винтовой лестницей на крышу. На крыше есть нечто вроде тростниковой хижины - самое высокое место в округе, идеальный наблюдательный пункт и уютная мертвая точка. Кизи решает рискнуть и позвонить в Штаты - передать Фэй и всем остальным, что с ним все в порядке. Он идет в город и звонит Питеру Демме из книжной лавки "Задний карман" в СантаКрусе. Недолгий металлический лязг, производимый сеньоритами-телефонистками на станции. А затем:

- Питер?

Через множество крысиных миль:

- Кен! - Разумеется, крайне удивлен...

Итак, Кизи коротал время, сидя в уютной гасиенде на краю Пуэрто-Валларты, потягивал пиво, непрерывно курил косяки и время от времени заносил что-то в записную книжку. Он намеревался запечатлеть кое-что из происходящего и послать записи Ларри Макмёртри.

"Ларри!

Телефонные звонки в Штаты по 8 монет, к тому же, если и существует надежная доска, от которой прекрасно отскакивает каждый кусок столь любимой мною дерьмовой прозы, так это ты..."

Похоже, все про Черную Марию. Во многих отношениях она оказалась чудесной девушкой. Она скромна и наделена некой молчаливой красотой. Она умеет готовить. Она похожа на мексиканку и говорит по-мексикански. Она даже умеет по-мексикански докучать. Она пытается выведать у мэра Пуэрто-Валларты, может ли Кизи чувствовать себя в этом городе в безопасности. "Ай тьемпо", - отвечает тот. Выдача преступника длится вечность. Весьма приятно слышать...

И все-таки Черная Мария не вполне Проказница. Она хочет стать частью всего этого, хочет делать эту вещь, но о н а д е л а е т е е б е з в е р ы. Похоже, всему виной мексиканская часть ее, Черной Марии, вещи. Она обладает всеми внешними атрибутами мексиканки - похожа на нее, говорит на их языке, даже дед ее был мексиканцем. - но она не мексиканка. Она - Кэролин Ханна из Сан-Хосе, штат Калифорния, все прочее - наносное. даже кровь. Кизи записал в книжку:: П е р е н е с я с м у г л о е т е л о и н д и а н к и

10 СЕКУНД ОСТАЛОСЬ, КРЕТИН ПРИКОЛЬНЫЙ!!!!

и з с т р а н ы и н д е й ц е в, р а з б а в и л а и н д е й с к у ю к р о в ь к у р и н ы м б у л ь о н о м и т е ф т е л я м и и з м а ц ы. С к о л ь к о о г н я т а и т с я п о д м о л ч а л и в о й с м у г л о й к р а с о т о й, к а к г л у б о к о о н з а п р я т а н! П о т о м у ч т о о н а д е л а е т э т о б е з в е р ы. И все-таки до чего же хорошо здесь, на этом тростниковом насесте, на крыше самого последнего дома! По улице едет машина - возвращаются домой Чума и Черная Мария. Из-за края крыши он смотрит, как машина поднимает пыль, потом что-то записывает в книжку, это идеальный наблюдательный пункт: я и х в и ж у, а о н и м е н я - н е т. Многие вещи... синхронизация.

Чума и Черная Мария, поднимая пыль и разгоняя цыплят и детвору, ехали по дороге, и Черная Мария сказала Чуме, показав на крышу дома: