– А Тони?

– Он уже на кухне, говорит, не спалось сегодня.

– Хорошо, сейчас приду.

Наскоро умывшись, Джим постоял перед зеркалом, стараясь, как учил Инструктор, увидеть себя всего разом. Конечно, для этого больше годилось зеркало, где человек мог видеть себя в полный рост, но за неимением такового Джим смотрел в половинное и пытался «собраться».

Темные круги под глазами, несколько легких порезов на скулах. Джим смотрел на свое отражение и не узнавал себя, это был совсем другой человек.

На просторной кухне сидел Тони и поедал какую-то клейкую кашу. Старые синяки с его лица еще не сошли, а он уже заработал несколько новых. Его нос и губы распухли.

– Что так смотришь? Плохо выгляжу?

– Да нет, – пожал плечами Джим, садясь к тарелке с остывшей кашей.

– Я не выспался, все кошмары какие-то мучили. А ты как?

– Тоже не очень. Перенервничал. Не знаешь, куда нас повезут?

– Нет, все хранят таинственное молчание, но оружие приказано взять.

– Что это за каша? – Джим с сомнением поковырял ложкой студенистую массу.

– Овсянка.

– Вчера то же самое называли перловкой.

– Перед рассветом наблюдал, как возле забора во дворе что-то откапывали…

– Ну я же ем! – Джим ударил по столу ложкой.

– А еще видел, как приехал Готлиб. Харя у него была довольная.

В кухне появился Федор.

– Пора.

– Уже идем. – Джим поднялся, так и не притронувшись к еде. – Оружие брать?

– Да, возьми.

Они спустились во двор в тот момент, когда Тапильский и Билли закидывали в багажник второй машины большой пластиковый мешок.

– А где Моран? – спросил Джим у Федора.

– Они с Готлибом уже уехали.

– Мы поедем за ними?

– Да.

За рулем джипа оказался его бессменный водитель – Стас. Он выглядел столь же невозмутимым, что и накануне. Рядом с ним сел Федор, Джим и Тони – сзади. Остальные разместились во второй машине.

На этот раз ехали по незнакомому маршруту. Немного попетляв, машины свернули на запад, к городской окраине. Потянулись промышленные зоны, бетонные узлы, складские ангары. Дорога становилась все хуже, скоро позади остался даже разбитый асфальт, и автомобили запрыгали по колдобинам грунтовой дороги.

Ехали минут сорок, миновали лес, заросшие жесткой травой холмы и наконец выкатились в небольшую долину. Вдалеке виднелось озеро, а слева возле рощи стоял уже знакомый Джиму и Тони серый микроавтобус – в нем привозили к кинотеатру Джозефа.

Когда подъехали ближе, Джим узнал Морана, чуть дальше, глядя на озеро, стоял Готлиб, рядом с ним трое сотрудников из дома-тюрьмы, где содержали почетного пленника – майора Вагнера.

Джип остановился, Джим и Тони вышли на воздух – дышалось здесь хорошо.

– Это все от озера! – вместо приветствия сообщил Моран. – Сколько бываю здесь, не перестаю удивляться, как свежо и хорошо на его берегах.

– Что мы здесь делаем, сэр? – спросил Джим. Ему не нравилось это представление для двух человек.

– Я хочу поблагодарить вас за отличного пленника, он оказался на редкость разговорчивым.

– Она… заговорила? – спросил Джим, слегка удивившись.

– Она говорила и не могла остановиться, он сдавала всех, кого знала и о ком хоть раз слышала. Полиция, мэрия, налоговые службы – везде, где имелись люди Тильзера, с которыми она контактировала, все они теперь у нас в архиве. Она даже рассказала, как убила нашего сотрудника Леера.

– Она объяснила, зачем это сделала?

– Да. Он оказался крепким парнем и не поддался на ее чары. Поняв, что он ее раскусил, она свернула ему шею. Потом принялась за Джозефа, этот был ей по зубам, он рассказал про меня, про нашу организацию, к счастью, он не так много знал, да вдобавок помешался от любви, так что больше наговорил всякой дребедени, чем реальных фактов. Например, сказал, что у меня есть колбасный завод. К сожалению, ваша девочка была всего лишь орудием, пусть и непревзойденным по своей эффективности. Исполнителем высокого класса. Никаких стратегических сведений ей не сообщали, только отдельные тактические вопросы, без которых невозможно было участие в операциях. За свою карьеру она уничтожила четыреста тридцать два человека, у нее отличная память, всех их она помнила по именам, полная исповедь теперь лежит в архивах отдельным файлом.

– А что с Джозефом? – перебил Морана Тони.

– Он умер.

– Они успели убить его?

– Ничуть не бывало, он умер от истощения. Во время взрыва в зале его всего лишь поцарапало кусками штукатурки, он жил еще какое-то время, бредил, пока его везли на «Скорой помощи», но в больнице во время первичного осмотра умер.

– Подумать только, – покачал головой Джим, невольно примеряя эту ситуацию на себя.

– Нет, не думаю, что с вами могло случиться подобное, – угадал его мысли Моран. – Вы ведь были под присмотром ваших товарищей, вы питались, а наш дурачок отказывался от еды. Чему же тут удивляться?

– Что еще она сказала? – спросил Джим, полагая, что дикарка могла говорить о нем.

– Она сказала, что их руководство знает о готовящейся с нашей стороны большой операции и решило во что бы то ни стало выяснить подробности. Времени у них было мало, поэтому решили применить простое и действенное оружие – Эмми.

«Джеки», – мысленно поправил Морана Джим.

– Но поскольку информационный канал не налаживался, последовал приказ – всех, кто подозревался в сотрудничестве с отделением «Р», попросту уничтожать. Действие тупое, но не лишенное смысла. Если выбить из нашей организации десяток-другой опорных фигур, тыловая поддержка операции окажется под вопросом.

– Что в итоге, сэр? – спросил Тони, заметив, что Готлиб и остальные смотрят в их сторону.

– А в итоге вот что. После откровений этой воительницы мы, испытывая к ней даже что-то вроде благодарности, отправили ее в камеру, а спустя сорок минут мне доложили, что она совокупляется с охранником второго контура. Охранник первого со спущенными штанами и свернутой шеей валялся в ее камере.

Джим и Тони переглянулись.

– Да, и тогда нам с мистером Готлибом стало ясно, что мы не можем ее контролировать и, несмотря на всю ее ценность, оставлять эту «пятую колонну» в собственном тылу накануне операции просто не имеем права…

Моран театрально взмахнул рукой, и на сцене показалась Джеки.

Ее руки были скованы наручниками, однако платье и прическа оказались в порядке. Джеки встряхнула головой и взором победительницы обвела войско противника.

Джим улыбнулся. Это была прежняя Джеки, сильная, очаровательная и не знающая поражений.