– Поль, – сказал Вьенс, – мы получили это всего три минуты назад.

Развернув экран так, чтобы его было видно и Роджерсу, Худ смотрел на то, как на экране появляется нечеткий белый ландшафт, похожий на лунный, и железнодорожный состав, заполнивший приблизительно треть изображения в центральной части. Изображение было очень размытым из-за сильного снега, и все же можно было различить, что крыши вагонов уже не представляют собой ровные белые прямоугольники. Теперь на них были ясно видны тени.

– Прошу прощения за качество, – продолжал Вьенс. – Снегопад чертовски сильный. Но мы убеждены, что тени на крышах вагонов – это солдаты. Они в белых маскировочных халатах, поэтому отчетливо разглядеть их нельзя, но все же нет никакого сомнения, что это они.

– Да, это действительно солдаты, – угрюмо промолвил Роджерс, указывая пальцем на экран. – Это понятно по тому, как парни рассредоточились. Последний смотрит вперед и влево, следующий – назад и вправо, затем вперед и вправо и так далее. А вот эти тени, – он ткнул в маленькую черточку рядом с одним пятном, – это, похоже, автоматы.

– Мы пришли к такому же заключению, Майк, – подтвердил Вьенс.

– Спасибо, Стивен, – поблагодарил Худ, отключая главу ОНР. В помещении воцарилась тишина, нарушаемая лишь едва различимым гудением окружающей электромагнитной изоляции. – Неужели русским известно о том, что "Бомбардир" высадился на место?

– Вполне вероятно, – заметил Боб Герберт.

На столе запищал телефон.

– Это тебя, – сказал Роджерс, взглянув на код звонящего.

Из-за изолирующего электромагнитного поля Герберту не могли позвонить на сотовый телефон, закрепленный на кресле-каталке. Сняв трубку с аппарата, установленного сбоку на столе, Герберт ввел свой код доступа и молча выслушал то, что ему сообщили. С восково-бледным лицом он положил трубку на место.

– Пара российских "МиГов" провожает наш "Ил-76Т" домой, – сказал Герберт. – Притворяясь, что из бака подтекает керосин, летчики держат курс на Хоккайдо. Обратно в Россию самолет не вернется.

Взглянув на часы, Роджерс снял трубку с ближайшего телефона.

– Я попрошу "Москит" вылететь с Хоккайдо.

Герберт хлопнул ладонью по столу.

– Ничего не получится, Майк. Туда и обратно набегает тысяча миль. А у "Москита" дальность полета всего семьсот.

– Я знаю, какова дальность полета "Москита", – отрезал Роджерс. – Семьсот десять целых и две десятых мили. Но можно будет ввести в Японское море авианесущий крейсер, и "Москит" совершит посадку на палубу...

– Комиссия Конгресса не давала разрешения на вылет "Москита" без сопровождения, – возразила Марта Маколл.

– Нам также не разрешили открывать огонь по русским солдатам, – добавил Лоуэлл Коффи. – Операция должна иметь исключительно разведывательный характер.

– Я в первую очередь думаю о своих солдатах, – ответил Роджерс, – а не о наставлениях этих пустомель.

– Давайте-ка подумаем о том, как можно будет удовлетворить каждого, – вмешался Худ, – и разочаровать всех. Майк!

– Да, сэр? – учащенно дыша, откликнулся Роджерс.

– Как нам быть с "Бомбардиром", если мы немедленно отменим операцию?

Роджерс сделал полный вдох и медленно выдохнул.

– Без "Москита" все равно никак не обойтись, – сказал он. – Ближайший оперативный агент, который мог бы вывести наших людей из России, находится в Хэгане, провинция Хэйлунцзян, больше чем в двухстах милях от места. И я в любом случае не заставлю их идти пешком такое расстояние.

– В Китае? – удивился Коффи. – А в России никого нет?

– После падения "железного занавеса" наши люди во Владивостоке вернулись домой, – объяснил Роджерс. – Завербовать новых мы не смогли ввиду нехватки средств.

– А как насчет того, чтобы затаиться и переждать? – предложил Фил Катцен. – Местность там не слишком суровая, богатая дичью...

– Черт побери, русским известно о том, что "Бомбардир" находится на их территории! – взорвался Роджерс. – У них тоже есть спутники, и они найдут наших ребят! – Он посмотрел на Худа: – Поль, лучший выход – идти до конца, а потом забрать их "Москитом", как и было запланировано.

– Идти до конца, – сказала Марта, – до боевого столкновения с российскими солдатами. Сейчас, когда Россия представляет собой пороховую бочку, к которой достаточно только поднести спичку.

– Единственный способ сохранить все в тайне, – предостерег Коффи, – заключается в том, чтобы перебить всех находящихся в поезде.

– По-моему, это все-таки лучше, чем развязать полномасштабную войну, – возразил Роджерс, – в которую окажется втянута вся Европа, а может быть, и Китай, вы не согласны? Почему-то мне кажется, что я вернулся в 1945 год и выслушиваю все возражения против того, чтобы сбросить на Японию атомную бомбу и тем самым спасти жизнь американским солдатам.

– Майк, в данном случае речь тоже идет о жизни американских солдат, – напомнил Худ. – О жизни "бомбардиров"...

– Поль, не надо читать мне лекции о жизни "бомбардиров", – стиснув зубы, процедил Роджерс. – Пожалуйста.

Худ помолчал.

– Ты прав, – наконец промолвил он.

Сплетенные руки Роджерса лежали на столе. Стиснутые большие пальцы покраснели.

– Майк, с вами все в порядке? – встревожилась Лиз Гордон.

Кивнув, Роджерс повернулся к Худу:

– Извини, Поль, кажется, я позволил себе лишнее.

– Ничего страшного, – ответил Худ. – Нам с тобой не помешает сходить в кино, похрустеть жареной кукурузой.

– Ого! – встрепенулся Коффи. – Кто тут у нас человек семейный?

Худ и Роджерс улыбнулись.

– Ну хорошо, – сдался Худ. – На фильм "детям до семнадцати".

– Эй, этот человек сорвался с цепи! – воскликнул Коффи. – Немедленно вызовите полицию!

Все, кроме Анны Фаррис, прыснули, и Худу пришлось постучать пальцем по столу, призывая к вниманию.

– Вернемся к тому, о чем я хотел сказать, – продолжал он. – Дипломаты не потеряли надежду решить эту проблему, и никто не знает, как поступит президент Жанин. Имеет ли смысл рисковать, продолжая операцию и тем самым, возможно, еще больше ухудшая ситуацию?

– В любом случае, – ровным голосом произнес Роджерс, – эти ящики в поезде представляют собой мощные рычаги власти, которыми могут воспользоваться нечистые люди. Даже если войны не будет, такой груз резко усилит влияние российских гангстеров. Разве наша обязанность не заключается в том, чтобы постараться любыми силами вырвать его у них из рук?

– Наша первоочередная задача – это "Бомбардир" и законы, в соответствии с которыми мы должны жить, – напомнил Коффи.