Рис. 10.1. Партийная принадлежность молодых людей в возрасте от 18 до 29 лет (ответы «не знаю/не определился» и «другая партия» не учитывались). General Social Survey, 1972–2016

Вероятно, по этой причине Хиллари Клинтон, известная своими тесными связями с политическим истеблишментом, не смогла набрать необходимое число голосов молодых избирателей. Когда в июне 2016 года Клинтон стала первой женщиной в истории США, чью кандидатуру на пост президента выдвинула одна из двух основных партий, беби-бумеры были шокированы равнодушной реакцией молодежи на это событие. Многие даже слышать не хотели о кандидате, принадлежащем к политическому истэблишменту, несмотря на то что ей удалось разбить «стеклянный потолок», веками преграждавший женщинам путь на политический Олимп.

Семидесятивосьмилетняя бабушка Жозефины, напротив, проголосовала на праймериз за Клинтон, потому что пришла в восторг от мысли, что президентом США впервые может стать женщина, а ее сорокадевятилетняя мама проголосовала за Сандерса, но потом неоднократно «меняла свое мнение». Мама сказала Жозефине: «Мы уговорим тебя пойти на выборы». В ответ та лишь пожала плечами.

Тренд на повышение политической независимости может быть обусловлен индивидуализмом и нежеланием айдженеров присоединяться к каким-бы то ни было группам и следовать их правилам.

Похоже, айдженеры предпочитают быть себе на уме вместо того, чтобы под влиянием семьи или религии присоединяться к различным группам и принимать чужие взгляды.

Рост числа независимых избирателей — отнюдь не единственная проблема демократов. Как показала победа Трампа в борьбе за голоса молодых белых избирателей, Демократическая партия за последние несколько лет допустила множество ошибок в работе с молодежью. В конце 2000-х, в эпоху Обамы, демократы обходили республиканцев по числу сторонников среди молодежи на 16 процентных пунктов. К настоящему моменту это преимущество снизилось на 9 процентных пунктов.

Рис. 10.2. Партийная идентификация двенадцатиклассников (ответы «не знаю/не определился» и «другая партия» не учитывались). General Social Survey, 1972–2016

Есть и другая, более неприятная новость для демократов. Число их сторонников среди двенадцатиклассников, которые примут участие уже в следующем избирательном цикле, вплотную приблизилось к историческому минимуму. Ряды сторонников Демократической партии стремительно пустеют: кто-то уходит к республиканцам, кто-то причисляет себя к независимым избирателям (см. рис. 10.2)

Возможно, все выглядело бы для демократов не так плохо, если бы большинство независимых избирателей причисляли себя к либералам, но ничего подобного не происходит: примерно половина двенадцатиклассников, не причисляющих себя к демократам или республиканцам, имеет умеренные взгляды. Впрочем, либералов среди молодых независимых избирателей по-прежнему значительно больше, чем консерваторов (38 % и 14 % соответственно).

Обосновывая свой выбор, айдженеры, независимо от собственной партийной идентификации, очень часто приводят сугубо индивидуалистические доводы.

Чарли находится на другом конце политического спектра, но тоже пользуется индивидуалистическим языком, хотя и приходит к несколько иным выводам.

Учитывая, что партийная принадлежность отходит на второй план, более разумным было бы выяснить, кем себя считают сами молодые люди: либералами, умеренными или консерваторами? Здесь нас поджидает сюрприз: число двенадцатиклассников, причисляющих себя к консерваторам, выросло с начала 2000-х, причем консерваторов среди айдженеров сейчас даже больше, чем среди миллениалов одного с ними возраста (см. рис. 10.2). Консерваторов среди двенадцатиклассников сейчас ровно столько, сколько их было во времена Рональда Рейгана, когда молодые представители поколения Х шокировали своими взглядами старшие поколения (вспомните героя классического сериала «Семейные узы» Алекса П. Кито-на, который поддерживал консервативные идеалы Рейгана, чем приводил в замешательство своих родителей). В то же время число двенадцатиклассников, считающих себя либералами, почти не менялось с начала 1990-х, а после выхода айдженеров на сцену в 2010‐х годах даже немного снизилось (см. рис. 10.3)

Рис. 10.3. Политические взгляды двенадцатиклассников. Monitoring the Future, 1976–2015

Само понятие «консерватор» так же претерпело изменение: акцент сместился с социальных проблем на экономические.

Итак, Марк — классический консерватор и, как вы помните из пятой главы, искренне верующий евангельский христианин. Однако, когда я задаю ему вопрос об однополых браках, он дает уклончивый ответ: