Узелок, который может развязать только смерть.

Но я не слышу ее шагов.

* * *

Это даже не совсем шаги – это скорее размеренное дыхание, как будто кто-то неторопливо идет во мраке, и через каждые четыре шага из незримых губ вылетает серебристое облачко.

Почему смерть является мне в сопровождении серебра – не знаю.

Когда мне было четыре года, я пришла утром к маме и рассказала, что видела во сне нашу соседку Анну Петровну. Соседка пришла ко мне, одетая в длинное серебристое платье, молодая и красивая. Причем я совершенно не удивилась тому, что Анна Петровна, старенькая бабушка, вдруг так похорошела. Я узнала ее и очень обрадовалась – мама иногда оставляла меня у нее, уходя вечером по делам, и она угощала меня оладушками, а у нас дома таких оладушков никогда не жарили. Анна Петровна не признавала растительное масло и все готовила на сливочном.

Я очень хотела немедленно пойти к соседке и рассказать ей прекрасный сон. Но меня не пустили, чем-то отвлекли, поскорее отвели в садик.

Потом, вечером, взрослые опрометчиво обсуждали при мне похороны Анны Петровны. Я запомнила цифру – соседи скидывались по пять рублей на венок.

Что такое похороны и гроб, я уже знала – мне читали сказку о мертвой царевне и о семи богатырях.

Потом, став постарше, я научилась понимать, что означают эти видения, и слышать приход смерти.

Иногда это приходило с опозданием – когда машина сбила мою одноклассницу, уехавшую на летние каникулы к родственникам в Керчь, я узнала о беде два дня спустя. Анжелка явилась в подвенечном наряде, естественно, серебристом, и я еще, помню, поздравляла ее и что-то собиралась дарить.

Когда умер дядя Леня, во сне он стоял в джинсах и рубашке, кто-то надевал на него синий полосатый халат – и вдруг самые узкие полоски засеребрились.

Вот такое странное свойство, непонятно зачем нужное, – ведь я не могу ничем помочь уходящим. Сперва меня это огорчало, потом я нашла спасительный ответ на свои вопросы: не надо мешать уходящим! Пусть себе спокойно уходят.

* * *

Да, это так. Она слышит и видит.

Такие люди есть, их немного, и они мне даже нравятся. Пожалуй, было бы занятно с ними поговорить. Они сперва испугаются, конечно. Хотелось бы узнать, как именно они слышат и видят. Хотелось бы понять механизм этого явления.

Пока что этого понимания мне не дано.

* * *

Когда в салоне затишье, маникюрши раскладывают таро, парикмахерши смотрят телевизор, косметолог Ирина просто ложится поспать на массажной кушетке, а я звоню подружкам. Но в тот день я позвонила своему бывшему.

Сашка пять лет проработал в ментовке, потом ушел в охранную фирму, стал крупным специалистом по всяким замкам с секретами. Но старых приятелей не забывал, всем им поставил надежные замки, и мне, кстати, тоже. Вот я его и отыскала.

– Ты хочешь сказать, что она чуть не вышла замуж? – удивился Сашка.

– Ага. А теперь бьется в истерике.

– Бедолажка. Вот ведь как не повезло.

– Ты можешь узнать по своим каналам, что это такое было? А то Диана меня в гроб загонит. Ей кажется, будто я все на свете знаю и понимаю.

– Я тоже так когда-то думал.

Мы вспомнили прошлое и даже посмеялись.

Вот что узнал Сашка: Станислава таки видели на набережной! Там еще не закрылась летняя кафешка, и он выпил стакан морковного сока. Потому его и запомнили – кто же октябрьским вечером идет на набережную, чтобы пить морковный сок? Кафешка была классической «наливайкой», а соковыжималку в основном там включали летом. Куда Станислав пошел дальше, барменша не знает.

Зато неподалеку в переулке, а переулков к набережной выходит множество, нашли машину Станислава.

– Это где кораблик на приколе, – сказал Сашка.

– Ясно…

Но ничего мне не было ясно. Почему нормальные люди, а Станислав был практически нормален, встречаются во мраке, под дождем, когда полон город всяких приличных мест?

В то, что Станислав бродил у реки в состоянии депрессии, я как-то не верила.

А дальше начался сущий дурдом. Диана свихнулась.

По-моему, это произошло на похоронах. Она стояла рядом с матерью Станислава на правах не то что невесты – а целой вдовы. И бедная женщина рыдала на Дианиной груди. Грешно так говорить, но это был звездный час Дианы. Она словно бы вышла замуж за Станислава там, на кладбище.

Может, она выловила что-то похожее в очередном сериале – не знаю. Я их мало смотрю – когда дома десятилетний ребенок, вместе с которым делаешь уроки, и дед, требующий внимания, и муж с отменным аппетитом, как-то не до сериалов. В общем, она заявила, что Станислава убила женщина.

– Ты только в полицию с этой блажью не иди! – воскликнула я. – Откуда ты это можешь знать?

– Я ее видела!

Так, думаю, сейчас она скажет, что видела убийцу во сне. У нас в салоне есть одна сновидица, а это дело заразное.

Но нет – она видела со Станиславом реальную женщину. Станислав с ней разговаривал на улице, когда подошла Диана – женщина ушла. Разговор, похоже, получился неприятный. А было это месяц назад. Так что в бедной Дианиной голове сложилось убийство на почве ревности.

– Я ее запомнила! – кричала Диана. – Она в черной шапке до самого носа! Знаешь, такие шапки, как у парней! Трикотажные!

– Мало ли с кем он случайно встретился на улице?

– Мне ее лицо тогда совершенно не понравилось!

– Не кричи. Мне вот тоже лицо нашей уборщицы не нравится, а где другую взять?

Диана не просто выскочила из моего кабинетика, а даже хлопнула дверью.

И я подумала, что бросать человека в беде, конечно, плохо, но держать дежурным администратором сумасшедшую – еще хуже. На том основании, что она меня считает подругой, терпеть ее фокусы я не желала.

На следующий день Диана не вышла на работу. Я позвонила ее мамочке. Мамочка сказала, что она с утра собралась и пошла в салон. Так, думаю, еще одной покойницы недоставало…

Но я не искала ее по моргам, я просто вызвала Катю и попросила ее посидеть за администраторской стойкой.

Как потом оказалось, Диана пошла искать убийцу.

Она так логично все рассчитала, что я даже удивилась. Женщина разговаривала со Станиславом в десятом часу вечера. У нее был пакет с продуктами. Ушла она не в сторону трамвайной остановки. Значит, скорее всего, она живет где-то поблизости.

А поблизости – старые дома с хорошими квартирами и большими дворами. Во дворах благоустроенные детские уголки, где даже теперь утром и днем сидят мамочки с малышами. Диана тупо обходила дворы и искала женщину в длинном черном пальто, в маленькой вязаной шапочке. Для девицы, которая имеет большие проблемы с общением, это был подвиг.