Вдалеке индейцы натягивали брезент между деревьями, чтобы укрыться под ним от дождя. Работали всего четверо — трое мужчин и одна женщина. Еще два человека сидели у костра и смотрели на Джефа и Матиаса. Один из них постоянно сморкался в грязную бандану. Лысого мужчины с пистолетом, которого Джеф считал главарем, нигде не было видно. Наверное, сторожить холм осталось всего несколько человек, а остальные вернулись в деревню.

— Как думаешь, они убьют нас? — спросил Джеф.

Матиас перестал жевать и посмотрел на него.

— Ведь сторожить нас здесь занимает столько сил и времени. Почему бы им не убить нас и все?

— Может, они считают это грехом, — ответил Матиас.

— Но они же все равно медленно убивают нас, не отпуская с холма. А если мы попытаемся сбежать, то, не задумываясь, застрелят нас. Ведь так?

— Это будет самообороной. Они будут защищать себя и свою деревню от угрозы распространения растения. Это не убийство.

«Убийство, — вертелось в голове у Джефа. — А Эмми — убили? Если да, то кто? Индейцы? Растение? А может, я сам?»

— Как думаешь, это еще долго будет продолжаться?

— Что это?

Джеф показал на холм, полосу земли, джунгли, индейцев.

— А растение? Как ты думаешь, откуда оно взялось?

Матиас принялся за кожуру. Немец взял ее в рот и начал жевать. Джеф ждал, пока тот проглотит.

В это время он заметил трех черных птиц, которые летали над навесом индейцев. Джеф подумал, что это вороны, которых привлекал запах от тела Пабло или Эмми, но инстинкт самосохранения не подпускал к холму.

Матиас дожевал кожуру, проглотил ее и произнес:

— Из шахты. Тебе так не кажется? Ведь кто-то ее выкопал. Может, сами индейцы?

— Но как же они сдерживали распространение растения? Представляешь, сколько времени им понадобилось, чтобы придумать посыпать землю солью? Оно бы переубивало их всех раньше, чем им удалось бы его остановить. — Джеф покачал головой. Эта идея казалась ему невозможной.

— По-моему, ты ошибаешься на их счет, — сказал Матиас. — Может, они и не пытаются изолировать растение и знают, как его можно убить, но не делают этого.

— Почему?

— Возможно, боятся, что если уничтожат его, то оно вернется и отомстит… А так они могут держать все под контролем…

— А если ты говоришь, что они не пытаются изолировать растение, тогда почему не отпускают нас с холма?

— Может, здесь замешана религия или древнее пророчество, которое передавалось из поколения в поколение? Может они боятся гнева богов и верят, что растение никого не отпускает из своего плена, и тот, кто ступил на холм, не должен вернуться. А когда сюда стали приезжать люди, то индейцам пришлось следить за тем, чтобы многовековую традицию не нарушили.

— Но если…

— Это всего лишь предположения, Джеф, — сказал Матиас, — то, что даже можно не обсуждать. Вряд ли хоть что-то из этого правда. — Они оба замолчали и принялись наблюдать за индейцами.

Поднимался ветер. Индейцы начали перетаскивать свои вещи от костра под навес.

Джеф знал, что Матиас был прав и все сказанное — только предположения… возможно, не имеющие под собой никаких оснований. Все, в чем ребята могли быть уверены, это то, что здесь на холме — только они и растение, а от индейцев их отделяет полоса земли, посыпанная солью…

— А что думаешь об археологах? — спросил Джеф.

— А что о них можно думать?

— Ну, почему ко всем людям, погибшим здесь, никто не пришел на помощь?

— Может, они предупреждали, что уходят в экспедиции надолго. Например, на все лето. А когда через несколько месяцев не появлялись, их начинали искать. Но уже было поздно…

— А как думаешь, к нам кто-нибудь придет на помощь? Если продержимся достаточно долго, нас найдут?

Матиас пожал плечами.

— Посмотри, — сказал он. — Сколько здесь холмиков… Здесь погибло очень много людей… Кто-нибудь обязательно найдет это место. Слишком много следов ведет сюда. Вопрос только в том, когда это случится.

— Думаешь, мы сможем долго протянуть здесь?

Матиас положил руки на колени. Кожа на его руках была вся красная от ожогов, а в некоторых местах виднелись капельки крови. Подумав, немец покачал головой.

— Без пищи — не думаю.

Автоматически Джеф стал вспоминать все, что у них осталось из еды: крекеры, орехи, две шоколадки, изюм, немного соли, банка колы, две бутылки чая. Все это надо было разделить на четверых, даже на пятерых, на случай, если Пабло станет лучше. И насколько этого хватит? Недель на шесть?

Одна из ворон вылетела из джунглей и подлетела к костру. Индеец, который постоянно сморкался, бросил в нее банданой, и птица улетела.

— Может, у нас получится поймать птицу, — сказал Джеф. — Можно смастерить гарпун, привязать его к длинной веревке и попробовать бросать в птиц, летающих над джунглями. Чтобы сделать гарпун, надо всего лишь придумать, как прикрепить нож к шесту…

— Они не дадут нам приблизиться к джунглям. Ни на шаг.

Джеф сразу же понял, что Матиас прав, но ему было обидно, что его план снова оказался неосуществимым и немец снова вернул его с небес на землю.

— А что, если нам попробовать очистить холм от растения? Просто взять и начать вырывать его?

— Это бессмысленно, Джеф. Оно слишком быстро растет. Мы…

— Я пытаюсь найти хоть какой-нибудь выход, — сорвался Джеф, хотя понимал, как смешно звучали эти слова, и раздражительность была не к месту.

Матиас, казалось, не заметил этого и сказал:

— Может, выхода и нет и все, что мы можем сделать, — это ждать и надеяться. До тех пор, пока не закончится пища… А потом, если помощь не придет, то мы повторим судьбу всех, ступивших на этот холм.

Джеф посмотрел на Матиаса. Немец выглядел как и все — истощенным и измученным. Кожа на его лице начинала шелушиться, вокруг глаз появились темные круги. Но, несмотря на это, Джефу показалось, что у Матиаса есть еще много скрытой силы. Именно это и объединяло их и отличало от уже давно сдавшихся Стейси, Эрика и Пабло.

Почему-то сейчас Джеф подумал о том, как мало ему известно о Матиасе. Он знал только то, что он вырос в Мюнхене, что сделал себе татуировку, когда служил в армии, что учился на инженера. Матиас был настолько молчаливым, что на первый взгляд создавалось впечатление, что ты все о нем знаешь. Но только сейчас Джеф понял, что Матиас намного сильнее, взрослее и состоятельнее, чем показался ему сначала. И, сидя рядом с ним, Джеф даже на мгновение почувствовал себя жалким мальчишкой.

Помолчав, Матиас сказал:

— Мы все сейчас ослабли. Дальше будет хуже. Поэтому не трать напрасно свои силы. Не ходи, когда можешь сидеть. И не сиди, когда можешь лежать. Понимаешь?