– Я здесь, Кулл, – прерывисто сказал Мерик. Его Нити были такими же белыми, как у Куллена. – Я здесь, Кулл. Расслабься. Расслабь легкие и вдохни.

Рот первого помощника хватал пустоту. Воздух не мог попасть внутрь. И кашлял он все слабее и слабее. Потом его глаза стали огромными, а лицо побледнело. Куллен повернулся к Мерику и покачал головой.

Мерик положил руки на грудь Куллена, надавливая на нее пальцами и магией.

– Ты можешь, Кулл. Расслабься, расслабься, расслабься…

Сафи опустилась на палубу рядом с ними.

– Как я могу помочь? – Она перевела взгляд с Мерика на девушку, а затем на Куллена, который встретился с ней глазами.

Но первый помощник смог только мотнуть головой, прежде чем его глаза закатились и он упал на руки Мерика.

Мерик и девушка быстро перевернули его на спину. Девушка нажимала и нажимала на грудь Куллена, а Мерик широко открыл ему рот и выдохнул большой поток магического воздуха в рот своему брату.

Они делали это снова и снова. Вихрь бесконечно кружащихся и вздымающихся, настойчивых и напуганных Нитей. Матросы собрались вокруг, но, к счастью, держали дистанцию. Сафи бросила панический взгляд на Ноэль, однако та не могла предложить ей никакого решения. Она никогда не видела ничего подобного.

Дрожь прошла по груди Куллена. Потом пробежала по рукам и ногам. Грудь приподнялась.

Он дышал.

В течение нескольких долгих секунд Мерик смотрел на ребра Куллена. Затем он согнулся вдвое, его сотрясали рыдания. Нити пылали розовым светом братства – слепящим и чистым.

– Спасибо, боже, – пробормотал он, уткнувшись в грудь Куллена. – О боже, спасибо.

Облегчение переливалось в Нитях каждого из моряков, так же, как и в Нитях Сафи и Иврены.

Тем не менее, ни у кого они не были такими яркими, как у Мерика и девушки.

– Позволь мне осмотреть его, – сказала Иврена, нежно положив руку на спину Мерика. – Удостовериться, что он ничего не повредил.

Мерик резко поднялся вверх, его лицо исказилось от ярости. И его Нити…

Ноэль вздрогнула от магии. Потом дернулась еще раз, когда Мерик набросился на свою тетю. Он толкнул ее. Иврена попятилась назад.

– Ты нарушила мой приказ! – крикнул он. – Ты поставила под угрозу мой корабль и людей по своей прихоти! Донья была моей единственной разменной монетой!

Иврена стояла неподвижно, Нити излучали спокойствие.

– Я не защищала ее от марстокийцев. Нам нужен был Огненный целитель для Ноэль. Она умерла бы без помощи.

– Мы все погибли бы! – Мерик снова толкнул Иврену. Она не сопротивлялась. – Ты оставила свой пост, не думая о других!

Нити Сафи сверкали защитной яростью. Она вскочила на ноги.

– Это была не ее вина… Она делала только то, что я попросила.

Мерик развернулся к Сафи.

– Это так, донья? Так ты не спасалась от своего жениха? Ты не пыталась избежать плена, Ведьма истины?

Сердце Ноэль ушло в пятки. Откуда Мерик знает? Не имеет значения, сказала она себе, уже готовая подбежать к Сафи. Чтобы защитить ее.

Но потом Ноэль увидела Нити Сафи. Они вспыхнули голубым цветом сожаления, бежевым оттенком неопределенности – так, будто она попыталась скрыть правду от Мерика.

Потом Ноэль взяла под контроль свое лицо и тело, подчинила их абсолютному спокойствию Ведьмы Нитей. Она не выдаст секрет Сафи.

– Где ты подхватил эти слухи? – наконец осторожно спросила Сафи.

– В Марстоке знают. – Мерик наклонился к ней. – Их Ведьма голоса любезно сказала мне об этом. Ты это отрицаешь?

Мир содрогнулся, как будто смятение Сафи вырвалось наружу. Ветер казался далеким и тихим, так сильно заныло сердце Ноэль.

Не признавай этого, Сафи. Пожалуйста, не признавай этого. Сафи не могла признаться – после того, как девятнадцать лет это скрывала. Какую опасность это знание может принести!

Нити Сафи перешли от серого цвета страха к густому и решительному зеленому, у Ноэль дух захватило от изумления.

– Ну и что? – Сафи распрямила плечи. – Даже если я Ведьма истины, адмирал? Какая разница?

В быстром порыве Мерик схватил Сафи за запястья, повернул ее и скрутил ей руки за спиной.

– Это все меняет, – прорычал он. – Ты сказала, что никто тебя не ищет. Ты сказала, что ты никому не нужна, но на деле ты Ведьма истины, невеста князя Леопольда.

Он еще сильнее заломил ее руки.

Лицо Сафи напряглось, но когда Ноэль подалась вперед, чтобы броситься на защиту сестры, та предупреждающе покачала головой.

Когда Сафи снова заговорила, ее голос и Нити были под полным контролем:

– Я думала, что если ты будешь знать, кто я, то вернешь меня обратно карторранцам.

– Ложь. – Мерик притянул ее ближе к своей груди. – Твоя магия знает, когда я говорю правду, донья, и я сказал, что никогда не хотел вреда тебе. Все, что я хочу, – получить пропитание для своего народа. Почему это так трудно понять тем, кто… – Его голос дрогнул. Он замолчал, цвет Нитей менялся от малиновой ярости к темно-синей печали. – Я теряю флот, донья. Капитаны предали меня, а Марсток за мной охотится. Я предполагаю, что карторранцы тоже, раз ты такая ценность. Единственное, чем я до сих пор располагаю, – корабль, верные моряки и первый помощник. Но ты чуть не забрала и их тоже.

Сафи открыла рот, будто хотела поспорить, но Мерик еще не закончил:

– Мы могли бы сбежать от морских лисиц. Вместо этого мы чуть не умерли, потому что тебя не было в каюте. Твой эгоизм чуть не убил всю мою команду.

– Но Ноэль…

– Все было бы хорошо. – Мерик полностью освободил Сафи. Она сгорбилась и сникла, когда Мерик зашагал вокруг, глядя на нее в упор. – Я планировал вызвать вашего друга, Огненного целителя, как только мы достигнем берега Нубревены. Ты знаешь, что это правда, не так ли? Твои чары должны сказать тебе.

Сафи подняла голову и встретилась взглядом с Мериком. Затем, сквозь Нити, горящие мерцающим синим сожалением и красным цветом вины, она кивнула.

– Я это вижу.

Мерик еще раз взъярился. Он снова схватил Сафи и приказал:

– Иди.

К удивлению Ноэль, Сафи сделала шаг, ее Нити переплетались с Нитями Мерика мерцающими оттенками еще более яркого красного.

Губы Ноэль раскрылись, она поднялась, чтобы заступиться за Сафи. Чтобы остановить Мерика и не дать ему сделать то, что он планировал.

Рука сжала ее запястье.

– Не надо.

Она вздернула голову и увидела девушку с косами, качающую головой.

– Не вмешивайся, – сказала она глухим голосом. – Несколько часов в кандалах не убьют ее.