Последние два пункта радовали больше всего — я точно помню, что меня в какой-то момент потянуло на подвиги, и, будь я в состоянии шевелиться, наша легенда могла накрыться медным тазом. Или чем-нибудь повместительнее и пообъемистее. А хихиканье глупой пьяной бабы воспринималось собутыльниками вполне нормально…

Зато Вовка в процессе попойки чувствовал себя относительно нормально — в те недолгие мгновения, когда я была способна хоть что-то соображать, я слышала, как он толкает выдумываемую на ходу историю про какой-то сектор двенадцатого яруса, в котором Омелы (так местные называли пришельцев) устроили генетическую лабораторию. И про то, как мы оттуда свалили:

— Вы слышали про взрывы, обрушивший перекрытия с четвертого по двенадцатый? — мешая правду с дикой ложью, гнал он… — не знаю, что там произошло, но они оказались весьма кстати. Когда нас тряхнуло в первый раз, мы аж попадали на пол от удара. А после второго провалилась целая секция пола между нашими ячейками…

В общем, в нее мы и ушли…

Аборигены, ахая и охая, с удивлением слушали весь этот бред, и, в итоге, когда Щепкин посетовал на то, что на поиски ценного генетического материала наверняка отправлены неслабые силы правопорядка, начали стучать себя пятками в грудь, обещая всяческую помощь и содействие. Правда, для того, чтобы они поверили во всю эту белиберду, Вовке пришлось уединиться с одним из них в каком-то кабинете для вип-персон. Как оказалось потом, для того, чтобы продемонстрировать живот и спину. На которых не было ни одного шрама от операций по изъятию внутренних органов.

В общем, кое-как оклемавшись от дикого похмелья, я даже вспомнила о том, что, уходя из оказавшегося таким гостеприимным заведения со своими новыми друзьями, мы забыли там Ольгерда и Эрика. Но ни потребовать вернуться за ребятами, ни выпытать из мужа все подробности вчерашних переговоров мне не удалось — в самый неподходящий момент скрипнула дверь, и в комнату без предупреждения или стука ввалились двое из троих наших новых друзей:

— Мы переговорили с Менгом. Он ждет. Идем…

Кто такой этот самый Менг, я не знала, но вовремя сообразила, что интересоваться его личностью у Щепкина в присутствии наших гостей не стоит: как ни странно, роль бессловесного довеска к Мужчине почти не вызывала у меня неприятия…

Часов через десять после того, как нагулявшаяся компания потрепанных в драке аборигенов, еле держась на ногах, увела с собой Вовку и Беату, мы с Эриком начали здорово напрягаться. В принципе, место, где все это время пребывали ребята, было от нас относительно недалеко — стоило отойти метров на двести от все еще работающего питейного заведения, как я начинал их чувствовать. Но, проверяя, на месте ли они каждые минут двадцать, я все равно не находил себе места. Во-первых, меня беспокоило состояние их организмов — интоксикация после такой дозы местного алкоголя при наличии работающего автомеда могла пройти абсолютно незаметно. Но в поле подавления они не функционировали, поэтому были оставлены в лагере. А как поведет себя в этих же условиях тюнинг Джо и Деборы, я не знал. Во-вторых, существовала вероятность того, что к моей сестре, отличающейся от местных «красавиц» в лучшую сторону как лицом, так и экстерьером, начнут домогаться какие-нибудь ценители экзотической красоты. Что, опять же, учитывая ее состояние после попойки, могло закончиться нехорошо…

Потому, почувствовав, что ребят снова куда-то повели, я прикинул приблизительное направление движения и рванул за ожидающим меня Эриком. …Передвигаться быстрым шагом тут, видимо, было не принято, и немногие встречные обыватели испуганно прятались от нас в подъезды, подворотни, или переходили на другую сторону дороги, а, удостоверившись, что наша спешка не по их душу, провожали нас взглядами исподлобья.

Почувствовать ребят мне удалось квартала через два — они как раз поднимались на верхний этаж относительно невысокого, по местным меркам здания — как ни странно, оно не упиралось крышей в потолок яруса, а заканчивалось смешной кривой нашлепкой, видимо, изображающей крышу. Решив, что фланировать поблизости не стоит, мы, не снижая скорости передвижения, прошли мимо, и, свернув за первый же угол, ввалились в подъезд жилого дома и поднялись по лестнице как можно выше.

Чтобы уменьшить вероятность встречи с жильцами, и, соответственно, количество возможных вопросов.

Следующие три с лишним часа я мучался от ощущения своего бессилия — постоянно находясь в эпицентре событий, я, соответственно привык на них влиять. А тут от меня не зависело абсолютно ничего — я даже не был уверен, что в случае начала неприятностей смогу вовремя понять, что они начались. Не говоря уже о том, чтобы гарантированно успеть прийти к ребятам на помощь. И здорово дергался по этому поводу.

Эрик чувствовал приблизительно то же самое, но, в отличие от меня, не мог даже чувствовать, где находятся ребята, и пребывал, как бы выразился Щепкин, в полных непонятках. Поэтому к моменту, когда ребята и их сопровождающие начали движение вниз, мы уже были готовы на все. Причем это «все» подразумевало исключительно деструктивные меры по отношению к местным папуасам.

— Зашевелились! — услышав долгожданную фразу, Эрик встревожено посмотрел на меня, сообразил, что я двигаюсь к лестнице, и, метнувшись следом, поинтересовался:

— Там все в порядке?

— Вроде да… — скорость движения ребят соответствовала нормальному темпу спуска по лестнице, и, если не накручивать себя мыслями о том, что их могут тащить волоком, не давала простора для упаднических настроений.

— Это хорошо… Пойдем следом?

— Угу… — буркнул я, и, добежав до двери, ведущей на улицу, остановился. По моим ощущениям, Вовка и Беата, оказавшиеся на проезжей части чуть раньше нас, двигались к нам навстречу!

— Стой! Они прутся прямо сюда! — захлопнув открытую было дверь, сказал я, и на всякий случай поднялся на один этаж выше. Эрик, естественно, последовал за мной.

Через пару минут ожидания под нами хлопнула дверь, и голос Вовки, раздавшийся в подъезде, заставил меня уронить челюсть:

— Ну, я же говорил, что мы устроились неподалеку! Кстати, не удивлюсь, если мы столкнемся с ними на лестнице — они оба страшные непоседы…

Конечно, фраза звучала не совсем так — в среднем, два слова из трех были матерными, а оставшееся одно оставшееся было заимствовано из местного криминального жаргона. Но суть ее была понятна, поэтому, бесшумно взлетев этажа на три выше, я жестом приказал Эрику зайти за мной в коридор, и, отойдя подальше от двери на лестницу, дал ему несколько ценных указаний. А, удостоверившись, что он все понял, изобразил сонное лицо и двинулся навстречу уже поднявшимся до нашего уровня ребятам…

— Хе! А вот и они! — радостно осклабился Щепкин, столкнувшись с нами в дверях. — Хай, чуваки! Все чики-пики, в натуре! А что у вас такие заспанные рожи?

— Ты на свой нос посмотри, ара, да? — цитируя рассказанный когда-то им же армянский вариант басни «Ворона и лисица», буркнул я, прикрываясь его телом от аборигенов и отчаянно жестикулируя. «Все нормально». «Следуй за мной». «Я — лидер»… Эти и еще пяток успокоивших меня и Эрика движений Вовка изобразил в таком темпе, что если бы не привычка практически постоянно находиться на грани состояния джуше, добрую половину я бы просто не увидел…