Именно последние аргументы и победили, хоть и не сразу, и не до конца. Да и не победили, если уж самому себе не врать. Тут, скорее, превалировали здравый смысл и понимание того, что не оставят его в покое с таким багажом знаний.

— Да! — повторил парень, видя, что его слова ещё не нашли своего места в головах присутствующих. — Сотрите!

Те вздрогнули.

— На какой срок? — осторожно, словно у самого себя, спросил македонец, рассеянно посматривая на коллегу и старательно не глядя на сидящего.

Фрол Карпович безмолвствовал, полностью погрузившись в свои раздумья.

— Не знаю, — честно признался Сергей. — Наверное, сто лет. Или тысячу. Или секунду — именно столько меня здесь не было. Тут вам виднее.

— Но почему? — не успокаивался белокурый мужчина.

Иванов, как умел, объяснил всю свою путанную логическую цепочку, приведшую к такому решению. Его мотивы, как ни странно, поняли с первого раза и его тут же огорчили:

— Мы не сможем, не ведая конкретного срока, убрать воспоминания. Сильно большой риск ошибиться и репку слюнявую из тебя сделать, — заговорил боярин, участливо глядя бывшему подчинённому в глаза. — Да и возможностей наших — на месяц, от силы... Дальше — опасно! Потому — нет. И не проси! Не хочу греховодить, разум уничтожая!

— Тогда что же мне делать? Кто может?.. — воскликнул Сергей.

— Никто! Точнее, могут, конечно, вот только я бы к ним не обращался, — нехотя ответил бывший шеф.

— А конкретнее?!

— Небесное воинство, — тихо, и от того жутко произнёс Александрос.

Кто именно прячется за столько возвышенным названием — Сергей уточнять не стал. Понял — присутствующие изо всех сил не хотят его встречи с незнакомыми специалистами и, похоже, имеют на то основание.

Эти выводы немедленно подтвердил Фрол Карпович, мрачно забасив:

— Они с тобой вообще церемониться не станут. Хлоп! — он для убедительности ударил своей ковшеобразной ладонью по краю стола, заставив подпрыгнуть ноутбук. — И всё! Не будет Иванова.

— Зашибись...

— Да не то слово...

Заметив, что между пальцев зажат невесть когда погасший окурок, парень, не увидев мусорной корзины, сунул его в карман. Снова закурил. Нервно, как курят перед чем-то важным и одновременно тяжёлым. Полностью сконцентрировавшись на тлеющем сигаретном огоньке, не замечая лезущий в глаза едкий дым.

Закончив, затушил бычок о землю, сунул его в карман, к первому, а потом с видом полного решимости человека потребовал:

— Мне нужно час-полтора одиночества.

— Зачем?!

— Надо! — прорычал Сергей, зло глядя на присутствующих. — Не бойтесь, не убегу...

Первым всё понял Фрол Карпович. Он мягко подхватил македонца под локоть и потащил к выходу из палатки, совершенно не слушая растерянное «Надо же доложить... Такая мощь... Инструкция... Ты же понимаешь, он хоть и хороший парень, однако...» и прочую правильную чепуху.

Уже на выходе боярин, вытолкав на улицу приятеля, неожиданно обернулся и, вымученно улыбнувшись, подмигнул.

Бывший подчинённый в ответ показал кулак с отставленным большим пальцем.

***

Оставшись в одиночестве, Иванов неспешно достал свой смартфон, включил фронтальную камеру и долго, обстоятельно говорил. Покончив с этим делом, он встал с ящика, покопался в своей дорожной сумке, нашёл так и не разгаданные до конца кроссворды, в котором, между страниц, ждал своего часа остро заточенный карандаш.

Не задумываясь, вырвал из журнала неиспользованный лист, на котором размашисто написал:

«Посмотри видеозапись в звонилке»

После сложил записку в несколько раз и сунул её в карман, к смартфону.

Вернулся на ящик. Сел. Вздохнул, собираясь с духом.

И, без всякой подготовки, провалился в собственный разум.

***

...В этот раз оказалось проще — Сергей не стал участвовать в уже случившихся с ним событиях и теперь словно наблюдал за собой со стороны.

...Вот он «проснулся» на диване, бестолково хлопает глазами, не понимая, как здесь оказался...

...Замерла Машка. Кажется, вокруг всё пропахло разочарованием...

...Первые, неумелые попытки понять Силу, смешные в своей наивности...

...Познание...

...Камера... Антон...

...Возвращение...

... Теперь парень знал, сколько он пробыл в том, внутреннем мире. От цифры становилось страшно — она пахла небывальщиной, какой-то дешёвой книжностью. А на самом деле — прошло гораздо меньше секунды.

Во рту образовался вкус табачного дыма. Надо же — и сам не заметил, как закурил. Нервы... нервы...

Добивать сигарету не стал. Затушил её со злостью о подошву, крошащийся окурок бросил в угол. Не до приличий ему сейчас было.

— Поехали! — выдохнул Иванов, зажёг на обеих ладонях сгустки Силы и, плотно зажмурившись, впечатал их себе в голову — И так могу...

***

Через час с небольшим из палатки на улицу вышел довольный, улыбающийся Сергей. Его жизнерадостное лицо резко контрастировало с хмурыми, пониклыми физиономиями остальных.

Хотя никто ничего и не говорил вслух, но все как-то догадались, что произошло что-то неординарное и теперь смотрели на парня с неподдельным интересом. А того, казалось, всеобщее внимание никак не заботило.

Он, весело насвистывая невнятный, простенький мотивчик, обвёл всех присутствующих взглядом и невинно поинтересовался:

— Чего все такие грустные? И где Антон?

Заговорили все одновременно, даже «физики» на своей латыни залопотали непонятно, но радостно.

Разноголосицу опытно обуздал Фрол Карпович, первым подбежавший к Иванову.

— Ты как?! — слишком эмоционально для матёрого служаки выкрикнул он, и сразу рявкнул на остальных. — Молчать! Дайте ему ответить!

Гомон быстро утих.

— Нормально, — не ожидавший такого внимания парень несколько растерялся. — Ничего не болит, понос не мучает. Тоха где?! — повторил он с нажимом.

Из-за спин донеслось слабенькое:

— Да тут я... — все расступились, и перед Сергеем возник бледный, измождённый Антон Швец, всё так же поддерживаемый под руки древнеримскими мордоворотами в латах. — У тебя сигареты есть? Не помню, когда курил в последний раз...

С удовольствием развалившись на белоснежных простынях, идеально заправленных отельной обслугой, Сергей лениво, не особо вникая в суть, смотрел телевизор.