На экране мелькал калейдоскоп новостных картинок, перемежаемых пластмассовыми от грима физиономиями ведущих. Сообщали о разном, большей частью про успехи в родимом государстве.

Пощёлкал пультом. С интересом посмотрел англо, франко, германоязычные каналы, немного дольше задержался на каком-то музыкальном. После вернулся к первому, понятному и официальному.

***

...Идея прямо с раскопок направиться в Шарм-Эль-Шейх, наплевав на всё на свете, принадлежала непоседливой Лане. А Сергей с Антоном и не возражали. Отдохнуть хотелось каждому. Да и деньги имелись. Те самые, не потраченные командировочные...

***

«Поспать, что ли?» — мелькнуло в голове у Иванова, однако часы, показывающие только половину восьмого вечера, однозначно не советовали этого делать. Ранний сон без причины наказывается ранним подъёмом.

Это вон, Антону, хорошо. С утра в пляжном баре развлекался всякими напитками из системы «всё включено», теперь дрыхнет в соседнем номере, довольный и счастливый. До утра точно не встанет. Он сегодня даже купаться не пошёл — с берега наблюдал, как Лана с Сергеем бредут по длинному понтону к более-менее пригодным для заплывов местам, кутаясь в полотенца и с интересом посматривая на рыб, в изобилии кружащихся на отмели.

Смотрел и ухохатывался. Хотя, надо признать, было от чего.

За Ланой, как приклеенные, стайкой бегали почти все пенсионеры мужского пола в возрасте 70+, прилетевшие из разных стран Западной Европы на плановый отдых. Нервничали, скандалили, громко спорили, влюблённо пялясь на внештатницу Спецотдела.

Сама виновата.

Только заехали в отель, библиотекарь-букинистка не нашла ничего лучше, чем сразу переодеться в ультра-маленький купальник, не скрывавший практически ничего из тех прелестей, которыми мамка наградила и в таком виде пойти знакомиться с местными достопримечательностями. Пока прогуливалась — любезно перебрасывалась ничего не значащими репликами с каждым встречным и поперечным, а с некоторыми иногда и останавливалась поболтать.

Нарвавшись на прогуливающихся вдоль моря пенсионеров (а их в межсезонье было не менее половины от общего числа постояльцев), по неизвестной причине решила пообщаться с ними о старых временах и мгновенно оказалась в центре всеобщего внимания, а потом долго, смеясь, фотографировалась со всеми желающими в весьма фривольных позах.

Дедушкам нравилась, их бабушкам, сбившимся неподалёку в стайки — нет.

Так Лана стала популярной, даже заимела собственный, необременительный фан-клуб, таскавшийся за ней следом. Пенсионеры к ней не лезли, не делали пошлых намёков, не терзали ревностью. Просто, получив небольшую эмоциональную встряску в виде капли внимания от красивой женщины, вспоминали молодость и галантничали, кто как умел, стараясь поухаживать за прекрасной «LANA», на редкость искренне ценя самые обычные «спасибо» и «не стоило».

— Ты зачем этот дом престарелых с собой таскаешь? — как-то поинтересовался Швец между парой очередных бутылок местного лёгкого пива. — Понтон песочком посыпать?

Срезала женщина его сразу. Жёстко.

— Завидуешь? Правильно. Завидуй. Тебе до их уровня не подняться никогда. Не сможешь. Приземлён слишком, — и неожиданно поинтересовалась. — У тебя девушка есть?

— Да.

— Когда ты ей в последний раз читал стихи или водил в театр? Или просто с ней сидел под Луной и болтал ни о чём?

Антон подумал немного, почесал пятернёй свою шевелюру, после чего молча отвернулся, делая вид, что никакого разговора не было.

Зато Иванов истинные причины всей этой старческой возни понимал, как ему казалось, прекрасно. Лане с ними было проще. Эти мужчины ближе ей и по возрасту, и тем для общения у них гораздо больше — они ведь почти сверстники. Не полностью, конечно, но если рассматривать возраст Серёги, то разница налицо. А внешний вид — мелочи. Она ведь в них не бойфрендов искала, а собеседников. Так и отдыхали, каждый по интересам. Антон — в основном у бара (надо признать, никогда не напиваясь до неприличного состояния), Лана — на пляже со своими дедулями, Сергей — в уединённом шезлонге с книжкой, которую ему за пару долларов презентовал портье по первому требованию (видимо, кто-то из туристов когда-то забыл). Никто никому не мешал, не надоедал, все наслаждались курортом по-своему.

Вечером расходились по номерам, «отдыхать после отдыха» — как мудро выразился Антон. Только один раз съездили в ночной клуб, где Лана так лихо отплясывала, что сразу заслужила приз зрительских симпатий и повышенное внимание со стороны всех мужчин в радиусе ста метров. Швец с Серёгой даже побаиваться за неё стали. Мало ли, попадётся некий чересчур горячий гражданин и попытается руки распустить ни к месту? Понятное дело, женщина ему их быстро обломает, да ещё и со знаком качества, но зачем портить отдых ненужными разборками?

А ещё оказалось, что Лана устроена гораздо сложнее, чем думалось ранее. Она задорно, на равных, болтала в клубе с молодёжью, смеялась их шуткам и вообще, жила на все сто. И при этом сама абсолютно не молодилась, не пыталась изобразить из себя юную девочку — всё это получалось у неё абсолютно естественно, по-настоящему. Наблюдая за ней, Иванов несколько расширил и дополнил свои первоначальные выводы: похоже, в силу жизненного опыта миловидная букинистка выработала некий психологический механизм против старения разума и теперь была как-бы универсалом, не испытывая никакого напряжения в общении с людьми абсолютно разных возрастов.

***

Хорошо здесь. Время течёт медленно, делать ничего не нужно, кормят неплохо. Надо себе такие «тюленьи» недельки иногда позволять, надо...

В дверь постучали.

Сергей повернул голову на звук, без удивления отметив, что на экране вместо новостей идёт какой-то сериал. Задремал, значит.

Стук повторился, а следом донеслось:

— Сергей, ты не спишь? Это я.

Голос был женский, знакомый. Лана.

— Сейчас, — отозвался Иванов, с неохотой вставая с кровати и кутаясь в халат с эмблемой отеля. — Иду!

Женщина оказалась одна. Одетая точно так же — в казённый халат и тапочки.

— Пустишь?

— Входи, — посторонился парень, освобождая проход.

Вечерняя гостья прошла в номер, взяла стоявший у зеркала стул, поставила в центр комнаты, села. Что-то ей не понравилось, и через секунду стул вернулся на своё место. Не спрашивая разрешения, она деловито забралась на Серёгину кровать, положила свободную подушку поудобнее и, развалившись на боку, по-хозяйски спросила:

— Ты чего стоишь, как в гостях? Лезь сюда. Дело есть.

Уже немного привыкший к бесцеремонной букинистке парень, ничему не удивляясь, обошёл теперь уже не только своё лежбище и завалился с другой стороны, ожидая продолжения.

Гостья повернулась к нему лицом. Пока вертелась — пола халата откинулась, бесстыдно обнажая её стройную ногу почти до пояса. Лану такие мелочи не смутили, стыдливо закрываться она тоже не стала. Ей, похоже, было решительно плевать на такой неподобающий вид, как тогда, при переодевании в палатке.