нельзя отдавать то, что принадлежало мне, и оставлять себе. Обычно такое упражнение преподносило ей ценный урок.

Несмотря ни на что, Милла была отмечена, я просто придал ей форму своей.

Сунув телефон в карман, я подошел к двери и осторожно постучал, когда Рита улыбнулась, разрешая мне войти. Я кивнул Бобу, ее мужу. Эти двое были находкой, я доверил им свое самое ценное имущество, и они меня не подвели. Я щедро платил им, а они жили ложью, которую мы все придумали, чтобы увести у тех, кто воспользовался бы тем, что у меня было. Моей слабостью.

— Все в порядке?

— Да, — она улыбнулась. — Продолжай, я приготовлю тебе кофе, когда ты будешь готов отправиться в путь.

— Спасибо, Рита.

Я поцеловал ее в макушку. Она была для меня скорее материнской фигурой, чем моя собственная мама.

Войдя в комнату бесшумными шагами, я направился к его кроватке, его черты были освещены тусклым ночником. Наклонившись вперед, я поцеловал его в лоб, вдыхая его аромат.

Такой юный, такой невинный.

Глоток свежего воздуха, которого так хотелось. Я провел пальцами по его темной копне волос. Его глаза открылись, ошеломленные, полусонные. Он несколько раз моргнул, прежде чем его веки закрылись, снова погружаясь в мир грез.

Хотел бы я присоединиться к тебе, сынок.

Может, я и злодей в истории моего маленького ангела, но не в его.

Глава 28

Милла

Мы все ели ложь, когда наши сердца были голодны.

Я позволяла им судить меня, позволяла им неправильно понимать меня. Они не знали, в каких глубинах отчаяния я тонула ежедневно. Они взяли фрагмент ситуации, не видя полной картины, сложили два и два, но в итоге получили пять.

Я не должна была чувствовать себя разочарованной… но почувствовала. Я чувствовала себя преданной. Верила, что мы разделили что-то действительно особенное между нами четырьмя, однако я была единственной, кто ошибся, в очередной раз пытаясь найти что-то в ком-то. Что-то чистое и что-то мое, за что можно эгоистично держаться. Прошли недели, но казалось, что прошла целая вечность с тех пор, как моя жизнь изменилась, и не в лучшую сторону.

После моей небольшой отсрочки меня с головокружительной скоростью потянуло назад, и теперь в каком-то смысле все было намного хуже. Потому что я узнала, что такое настоящее сердечное счастье с мужчиной — мужчинами — еще до того, как оно ускользнуло из моих рук, еще до того, как у меня даже появился шанс как следовало за него ухватиться.

Забвение, которое защищало маленький кусочек оставшегося здравомыслия, расширилось, охватив каждую частичку меня, пока я не почувствовала очень мало или вообще ничего.

Престон, Техас, и Холлис получили самодовольное удовлетворение, когда снова нырнули к девушкам, которые кидались на них, но я верила, что на этот раз они были теми, кто искал их, а не наоборот. Выставлять их напоказ по кампусу, в социальных сетях на всеобщее обозрение, так что мне пришлось бы обратить на это внимание — это было больно, но я это заслужила.

Теперь выключатель надежно и надолго щелкнул, показывая их такими, какими они были на самом деле, срывая фасад, который они представляли миру. Я усвоила свой урок. Всегда доверяй своему внутреннему чутью, оно никогда не предавало тебя. Твой мозг можно заставить поверить во что-то. Твое сердце можно поколебать. И я нутром чуяла, что эти люди разбили бы мою душу сильнее, чем когда-либо мог Адам.

Правда заключалась в том, что не все было черно-белым. Хорошо сказанной лжи хватило бы на всю жизнь, ложь и секреты были раковой опухолью для души. Они разъедали тебя, и все, что оставалось после этого — это разрушение.

Я ждала, пока не убедилась, что наступило более спокойное время, чтобы отправиться в спортзал на территории кампуса, активно избегая возвращения в дом моих родителей, не желая быть рядом ни с кем из них. Делейни уговаривала меня навестить ее. Меня пронзил укол вины за то, что я не заскочила проведать, но я просто не могла. Я отказывалась быть рядом с нашим отцом или нашей никчемной мамой, если уж на то пошло. Но, по крайней мере, моя младшая сестра была занята, погруженная в свой собственный мир и учебу. Она была в безопасности, насколько это возможно в доме родителя, который ввязался в мерзкие деловые отношения. Это была еще одна ситуация, которую я не могла исправить.

Как будто весь мир работал против меня, я прошла мимо Лиззи по пути в спортзал кампуса. Мы обе остановились и уставились друг на друга, не зная, что сказать. С нами никогда такого не было.

— Привет, — неубедительно поздоровалась я.

— Я просто планирую, когда увидеться с Адамом в следующий раз, — она одарила меня фальшивой улыбкой с глазами, полными презрения.

— Ты все еще с ним? — прохрипела я.

— Мы работаем над этим.

Я с отвращением покачала головой.

Я не могу в это поверить.

Может ли сердце продолжать разбиваться, когда его осколки уже разбросаны повсюду?

Лиззи развернулась и умчалась прочь, а я уставилась ей вслед. Через несколько секунд она вернулась, оказавшись со мной лицом к лицу. Я отступила назад; ситуация выходила из-под контроля.

— Ты ревнуешь! — она указала на меня пальцем с выражением лица, которого я никогда раньше не видела.

Отвращение. Я сглотнула, в горле пересохло, и покачала головой. — Нет.

— У тебя было четверо мужчин в полном распоряжении. Брось это, знаешь, что все о тебе говорят? Шлюха. Шлюха. Они попали в точку.

Я замерла.

— Эгоистка, вот кто ты! Я никогда не хотела вбивать клин в нашу дружбу, даже после того, как ты бросила меня много лет назад и ушла заниматься своими делами, но это все из-за Миллы. Из-за тебя, тебя, тебя!

Я провела языком по пересохшим губам.

— Это не так, — честно призналась я.

Я знала, что она не поверила бы мне,