Ахмет преследовал Абдалло, чтобы получить информацию; Абдалло хотел, чтобы его избавили от преследования, а его партнер из «лендровера» стремился сохранить в тайне свою связь с делами, которые творились у Абдалло на складе. Последнего можно было добиться двумя способами: удовлетворить просьбу Хромого, выследив и уничтожив не в меру любознательного тележечника, или заставить молчать самого Абдалло. Второй способ был и проще и надежнее: лишившись головы, Хромой Абдалло вместе с ней потерял возможность рассказать о человеке из «лендровера» кому бы то ни было, в том числе и Ахмету.

Сидя за столом в дешевой забегаловке, расположенной совсем недалеко от кафе покойного Абдалло, и наблюдая за тем, как охранник Нефедов расправляется с шашлыком, Ахмет понимал, что сейчас его судьба снова находится в его собственных руках. Абдалло умер, так ничего ему и не сказав, а это означало, что Ахмет в относительной безопасности. Вряд ли человек из «лендровера» станет очень уж рьяно его разыскивать только затем, чтобы убить просто на всякий случай, для своего спокойствия. Если бы он этого действительно хотел, то не стал бы сразу убивать Хромого. Ведь тот являлся идеальной приманкой, на которую Ахмет рано или поздно попался бы. Уничтожив эту единственную приманку, человек из «лендровера» фактически лишился возможности отыскать Ахмета в многомиллионной Москве. А значит, Ахмет может идти на все четыре стороны и жить, как ему вздумается.

Ахмет мог поступить именно так, но мог сделать и иначе. Именно здесь и сейчас он должен был принять окончательное решение, после которого выбора уже не останется. Решать надо было немедленно, пока Нефедов не допил свою водку, не доел шашлык и не ушел по своим делам. Конечно, уйдет он удивленным, так и не поняв, зачем, собственно, Ахмет зазвал его в это кафе и угостил за свой счет. Впрочем, удивляться он будет недолго: просто решит, что это было сделано из большого и искреннего уважения к его персоне…

– У меня к тебе дело, уважаемый, – сказал Ахмет, оставив в стороне разговор о взятке, которую Абдалло дал Нефедову за полчаса до своей смерти.

– Умгу? – вопросительно промычал охранник.

Мяса у него был полон рот, свиной жир блестел на губах и подбородке, толстые щеки раскраснелись, а глаза сделались бессмысленными.

– Важное дело, – сказал Ахмет.

Нефедов взял из пластмассового стаканчика салфетку, продолжая жевать, вытер губы и подбородок, с усилием проглотил и, как минеральной водой, запил водкой.

– Ну, – сказал он, – говори, раз дело.

– Ты как-то упомянул о том, что у тебя есть знакомства в ГИБДД…

– Мало ли где у меня знакомства! А ты что, права купить хочешь? Так в подземном переходе они дешевле!

– Права у меня есть. Я хочу узнать, на чье имя зарегистрирована одна машина, – сказал Ахмет. – Это можно устроить?

– За деньги все можно устроить, – деловито заявил Нефедов. – Ребята пробьют по базе, и дело в шляпе. Только их, сам понимаешь, заинтересовать надо.

– Я понимаю, – сказал Ахмет, выкладывая на столик сто долларов.

Охранник задумчиво посмотрел на деньги, отвел взгляд и бросил в рот кусочек свинины. Ахмет положил поверх первой бумажки еще одну. Нефедов скосил глаза, сделал глоток из стакана и стал жевать с таким видом, словно на свете никогда не существовало более важного и увлекательного занятия.

– У меня больше нет, – сказал Ахмет.

Нефедов опустил глаза и некоторое время разглядывал деньги с таким видом, словно это были не деньги, а какая-то дрянь, неизвестно каким путем попавшая на стол, за которым он обедал. Ахмет терпеливо ждал. Он солгал, говоря, что у него больше нет денег, и не испытывал по этому поводу угрызений совести. Двести долларов и так были непомерной ценой за такую пустячную услугу. Компакт-диск с базой данных ГИБДД можно было купить гораздо дешевле, а пользование компьютером в интернет-кафе и вовсе стоило гроши, но Ахмет хотел действовать наверняка. Покупая пиратский диск с уличного лотка, приобретаешь кота в мешке, да и базы данных существуют разные. Кроме того, взятка Нефедову была далеко не последней из запланированных на сегодня трат, а сумма, накопленная Ахметом за четыре года тяжелого рабского труда, была не беспредельной.

Нефедов помедлил еще немного, но Ахмета эта пауза не беспокоила. Охранник не сказал «нет» сразу, а это означало, что тянет он нарочно, в слабой надежде все-таки получить больше, чем ему уже предложили. Еще пару недель назад, очутившись в подобной ситуации, Ахмет наверняка не выдержал бы, дрогнул первым и постарался всячески задобрить этого жирного борова, который, естественно, не преминул бы этим воспользоваться. Но последние события ожесточили бывшего школьного учителя; он точно знал, что вида легких денег Нефедову ни за что не выдержать, и положил ему на раздумья тридцать секунд. После этого Ахмет решил сделать вид, что собирается забрать деньги; он молча ждал, мысленно считая секунды, и на счете «двадцать три» Нефедов, протянув мясистую ладонь, сгреб деньги со стола и сунул в карман униформы. Он продержался на восемь секунд дольше, чем загадал афганец, и Ахмет, таким образом, проиграл сам себе пачку сигарет.

Расставшись с Нефедовым и заплатив себе проигрыш, Ахмет отыскал вьетнамца Нгуена, промышлявшего на рынке карманными кражами. За умеренную мзду Нгуен познакомил его с каким-то сильно потертым типом, отзывавшимся на странную кличку Кила, а тот, в свою очередь, свел его с безымянным гражданином, которого пришлось довольно долго разыскивать в лабиринте палаток и металлических контейнеров на периферии рынка. Все эти поиски и знакомства, которые лишь с очень большой натяжкой можно было назвать приятными, отняли около часа. По истечении этого срока сбережения Ахмета заметно уменьшились, а сам он стал обладателем старого, но вполне исправного (если верить продавцу) пистолета системы «Тульский Токарев» с полным боекомплектом и самодельным, но эффективным (по словам все того же продавца) глушителем.

Черкизовский рынок – город в городе, государство в государстве. Тот, кто хорошо изучил этот пестрый лабиринт и его обитателей, может получить все что угодно, не выходя за его пределы. Ахмет был как раз таким человеком; приобретя пистолет, он переговорил с торговцем поддельной кожей Алимханом, с головы которого уже сняли повязку, и спустя еще два часа получил генеральную доверенность на управление автомобилем «ВАЗ-21011», сошедшим с конвейера в далеком тысяча девятьсот семьдесят девятом году. Доверенность давала Ахмету право перерегистрации, прохождения техосмотра, а также