* * *

Нанести репутационные потери Вольфу побег не мог по определению, но шума наделал изрядного. Начался поиск виновных, посыпались разносы и обвинения. Служебное расследование, даром что келейное, для оперативного состава выглядело как танец с томагавками, где солистами выступали Эрих Мильке, шеф министерства госбезопасности, и его подчиненный начальник ГУР Маркус Вольф.

В далекие 1950-е соревнование между ними происходило на равных, но в 1970-е произошла смена их статусов, и Мильке не упускал случая напомнить, что Вольф — его подчиненный. А если быть честным до конца, то для генерала армии Мильке самым ненавистным Карфагеном, который должен был пасть, но упорно не собирался этого делать, был генерал-полковник Вольф.

Впрочем, Маркус Вольф к побегам относился как к природному явлению, вроде восхода солнца. Между полярными системами Запада и Востока шла бескомпромиссная война, а на войне даже самые успешные полководцы несут потери. В ходе холодной войны разведчики бежали в обе стороны, и начальник ГУР считал, что итоговый счет всё-таки в его пользу.

Только одно обстоятельство вызывало у Вольфа досаду: теперь, когда его знают в лицо, он лишен возможности пересекать линию фронта под чужим именем и время от времени навещать своих агентов в логове идеологического противника.

Глава девятнадцатая. «Бей по воробьям — попадешь и в сокола»

С 1960-х и до крушения Берлинской стены под патронажем Вольфа осуществлялись мероприятия, которые спустя годы СМИ Западной Европы окрестят операцией «КРАСНЫЙ КАЗАНОВА».

В результате этой операции на ГУР и КГБ работало множество секретарш, имевших доступ к документам, составлявшим государственную, военную и экономическую тайну.

Чтобы вовлечь их в орбиту деятельности разведки, — как правило, то были женщины бальзаковского возраста с неустроенной личной жизнью — из ГДР в ФРГ под видом беженцев направляли профессиональных обольстителей — агентов-вербовщиков. Эти подрядные Ромео после недолгих интенсивных ухаживаний вели избранниц под венец, чтобы затем приобщить к шпионскому промыслу.

…По задумке генерала Вольфа, эти пары должны были стать подобием супружеских разведывательных тандемов, успешно используемых советской разведкой в 1930–1950 годах. В отличие от традиционных брачных союзов, в тандемах существовала абсолютная психологическая совместимость мужа и жены, их идейная твердость и вера в победу коммунизма.

Однако западногерманские следователи, которые вели дела секретарш-шпионок, пришли к выводу, что в числе стимулов, подвигавших их работать в пользу ГДР, отсутствовала политическая составная, не говоря уж об их вере в торжество идей социализма. Как правило, имели место лишь страсть к деньгам, неудовлетворенное честолюбие, сексуальное влечение или просто азарт.

…На шпионской войне — не без потерь. Среди осужденных секретарш, кто, выйдя замуж за восточногерманского агента, «таскали каштаны из огня» для ГУР и КГБ, была Ирэна Шульц из министерства науки; Герда Шретер из посольства ФРГ в Варшаве; Урсула Шмидт из Федерального ведомства по охране конституции; Гудрун Браун и Леонора Сюттерляйн из министерства иностранных дел; Ингрид Гарбе, референт постоянного представителя ФРГ в НАТО; всего — 16 человек.

Впрочем, подавляющее большинство женщин Западной Германии, вышедшие замуж «по вольфовской разнарядке» за сотрудников и агентов ГУР, избежали участи разоблачения.

Глава двадцатая. Операция «Новогодний принц»

Одиночество в толпе

Леонора Сюттерляйн стала сиротой в пять лет от роду — родители погибли в авиакатастрофе. В интернате от других воспитанников ее отличали редкое прилежание и способности к языкам. Ее переводы на немецкий язык японских и китайских авторов заметили чиновники департамента по работе с персоналом министерства иностранных дел ФРГ, и по окончании Боннского университета она была приглашена на работу в МИД.

Пройдя проверки и тесты, Сюттерляйн стала работать в отделе «Телько», где расшифровывались телеграммы из всех посольств. В свои 22 она имела допуск к секретам, составлявшим государственную тайну.

Казалось бы, жизнь удалась. Увы! Через десять лет безупречной службы, даже при жалованье, превышавшем зарплату инженера концерна «Мерседес», Леонора не была счастлива. Виной тому одиночество — ни родных, ни подруг, ни даже (что удручало более всего!) интимного партнера. Из-за ее внешности мужчины шарахались от нее, как от гранаты с выдернутой чекой.

Будучи заядлым оптимистом, Леонора, даже подойдя к рубежу в тридцать два года, не теряла надежды на замужество. Она жаждала любви и готова была одарить ею любого, пусть даже некрасивого мужчину преклонного возраста. Она всё равно назвала бы его «Принцем». Его появления она ждала каждый день, но особую остроту ожидание чуда приобретало в канун Нового года, поэтому в сочельник Леонора всегда накрывала стол на двоих…

Пришествие принца

Едва Леонора накрыла традиционный праздничный стол, в прихожей раздался звонок. Она сразу поняла: это — Принц! Кровь бросилась в лицо, во рту пересохло. Даже не посмотрев в глазок, она распахнула обе створки двери. Первое, что она увидела, был огромный букет белых роз. Такой букет она видела только в кино. Его преподнесли английской королеве Елизавете II во время празднования ее коронации…

…Букет качнулся, как занавес в Боннской опере, и на рампе возник — о, майн Готт! — Пришелец из ее грез, тот самый Принц. Красивый, как молодой языческий Бог, он смотрел Леоноре прямо в зрачки.

— Добрый вечер! — бархатным баритоном произнес он. — Простите, могу я видеть фройляйн Леонору Сюттерляйн?

— Это я…

— Неудачная шутка! Два дня назад я познакомился с Леонорой на мессе в венском соборе Святого Стефана… Я близорук, но не настолько, чтобы… В общем, она пригласила меня в гости по этому адресу… Ну-ка, держите!

Царственным жестом Пришелец вручил букет Леоноре, достал из кармана собольей шубы бумажник из кожи питона, вынул визитную карточку и показал Леоноре.

— Да, это моя визитка… Но…

— Послушайте, у меня нет времени для шуток! — повысил голос Пришелец.

От пьянящего аромата роз, от гипнотического взгляда и голоса Принца у женщины закружилась голова, она потеряла дар речи и… окунула лицо в букет.

Первым нашелся Пришелец:

— Я всё понял… Шутите не вы, а та проказница, что вручила мне вашу визитную карточку… По-моему, надо наказать ее за то, что она присвоила ваше имя! То-то она умоется, узнав, как мы вместе встретили Новый год…

Пришелец оголил запястье и, взглянув на циферблат самых дорогих в мире швейцарских часов «Phillip Pateck» в золотом корпусе, тихо произнес:

— Он уже на подходе — осталось полчаса…

Ну, а дальше… Дальше Леонора целый месяц не могла выбраться из сказочного сна, в котором сошлись сладостная боль и исступленная страсть дни и ночи напролет…

Опомнилась она, когда Фриц Кранц