– Что случилось, Парфена? – спросил Артур. Сапиенты были разумнее большинства животных и понимали человеческую речь, но сами не могли выразить мысль с той же лёгкостью.

Парфена издала пронзительный крик.

– Всё хорошо, девочка, ты дома.

– Погоди, у неё что-то в лапе, – заметила Мод.

Близнецы потрясённо разглядывали вещицу. К мощному когтю Парфены был примотан серебряный овальный медальон на длинной цепочке. На его крышке искусно переплелись инициалы «В» и «Э». Виолетта и Эрнест.

– Это папин, – сказал Артур.

– Но как же?..

Моди бережно открыла медальон. Внутри был портрет их отца – молодого, с широкой беззаботной улыбкой, ещё не очень густой бородой, без морщин на лбу. Рядом, легонько касаясь его груди, стояла молодая женщина с весёлыми, лукавыми глазами и упрямым разлётом бровей. Она была удивительно похожа на Моди.

– Какие они здесь красивые, – прошептала девочка.

Парфена перескочила Артуру на плечо. Он задумчиво поднял руку и потрепал птицу по голове.

– Почему ты притих, Арти?

– Что-то не сходится. Если на папу напали дикие звери, как это ему хватило времени снять медальон, намотать на лапу Парфене и отправить её домой? Он отбивался бы от зверей, а не слал нам посылки, правда?

Моди кивнула:

– А Парфена сражалась бы вместе с папой до самого конца.

Стоя посреди тихой ночной улицы, близнецы погрузились в раздумья.

Наконец Артур сказал:

– Может быть, этот медальон что-то значит. А вдруг на самом деле всё было совсем не так, как нам рассказали?

Парфена заклекотала.

Артур и Моди поглядели друг другу в глаза.

– Я знаю, что надежды мало, но вдруг он всё-таки выжил?

Моди покачала головой:

– Парфена бы его не оставила.

Артур немного походил взад-вперёд.

– Нам надо его найти.

– Арти, нам не пересечь три континента без небесного корабля!

– Всегда можно что-то сделать, Моди. Пойдём в Географическое общество, покажем им медальон.

Девочка с сомнением покачала головой:

– Их надо будет убедить, что медальон что-то значит. Яроштормов там сейчас не жалуют. Наверное, скажут, что мы всё придумали.

– А как насчёт гонки к полюсу? Беггинс же говорила, что состязание объявили снова. Мы можем отправиться туда сами и выяснить, что произошло.

Моди засмеялась:

– Что за глупости, Арти! У нас нет денег, нет корабля – куда мы отправимся? Ты у нас, конечно, ловкий, но тут даже ты не выкрутишься. Не фантазируй.

– Помнишь, как учил папа? Не говори «фантазия», говори «план». Выход всегда есть, Моди. Надо только поискать.

Девочка вздохнула:

– Нам пора назад.

Артур яростно взрыхлил ногой уличную пыль.

Моди положила руку ему на плечо.

– Ладно, давай подумаем об этом потом. Сейчас нам надо решить, куда спрятать Парфену, а то миссис Беггинс продаст её на блошином рынке или, того хуже, отправит в суп.

Близнецы повернулись и зашагали обратно в Кривенз.

Из-за угла дома за ними кто-то наблюдал. Они не заметили, как неизвестный растворился в тени, и прошли мимо него по дороге в Беггинс-холл.

Эвдора Вэйн задумчиво разглядывала триста шестьдесят пять нарядов, висевших в её просторной гардеробной, и триста шестьдесят пять пар туфель, стоявших под ними на полу. По одному туалету на каждый день в году. Если б только этим можно было обойтись!

Но этого было мало.

Помельрой Помпельфрей отчего-то не торопился к ней с новыми шедеврами на примерку. Да что он, решил прославиться как самый медлительный портной в Лонтауне? Эвдора провела рукой по шёлковому жакету: ну как можно выступать перед Географическим обществом в этом старье! Надо заставить их раскошелиться, а уж одно она знала точно: хочешь получить деньги – сперва заплати деньги. Жизнь в высшем свете обходилась недёшево, а вторая экспедиция грозила поглотить все её финансы. К счастью, Эвдора знала, что расходы с лихвой окупятся, когда она доберётся до полюса, – а уж теперь она твёрдо рассчитывала на победу. Но и этого было мало. Ей хотелось видеть свою статую в Зале славы Географического общества – в ряду исследователей из почтенной династии Вэйн.

Из-под розового шезлонга выбралась крупная стрекоза и расправила четыре серебристых крылышка. Изящно качнув ими, стрекоза взмыла в воздух и опустилась Эвдоре на палец.

– Это всё никуда не годится, Миптера. Мне нечего надеть, – нахмурившись, сказала Эвдора, но затем усилием воли разгладила лоб.

Вот противный Помпельфрей! Разозлил её, а ведь морщины – это так некрасиво! Она мысленно отметила, что надо послать за медвяником росистым, или как его там, который так хорошо увлажняет кожу.

На лестнице раздались торопливые шаги, и в комнату влетел растрёпанный господин, нагруженный рулонами, тюками и свёртками. Из-за них виднелись только усталые покрасневшие глаза и взмокшая лысина с редкими прядями волос.

– Я дала вам целых три дня, чтобы устранить недоработки! – не сдержалась Эвдора.

Миптера поднялась в воздух и зависла рядом с Помпельфреем, щёлкая серебристыми челюстями.

– Прошу прощения, мадам, – глухо пробормотал незадачливый портной, с опаской глядя на Миптеру, которая кружила у самого его лица и скрежетала челюстями всё громче и громче. – Добыть померанского снежнохвоста оказалось труднее, чем мы предполагали. Ведь их осталось три экземпляра во всей Великой Шири.

– Надеюсь, остальных двух вы тоже добыли?

– Не понял, мадам?

– Боже мой, да что тут понимать? А вдруг мне понадобятся украшения к платью! Да и мой экземпляр тогда сразу подскочит в цене, это же очевидно. – Эвдора закатила глаза. Отчего люди так глупы? – Что ж поделаешь, покажите хотя бы, что принесли.

Помпельфрей сгрузил принесённые наряды на шезлонг и развернул первое платье:

– Великолепный шёлк из недавно открытых земель, мадам. Соткан аборигенами Восточных островов, окрашен ягодным соком и…

– Нет.

Помпельфрей швырнул отвергнутое платье на пол и показал следующий туалет – из роскошного розового меха. Для его пошива пришлось нанять пять новых мастериц.

– Нет, – отрезала Эвдора прежде, чем портной успел открыть рот.

Помпельфрей взял ещё одно платье – с облегающим корсажем и широкой пышной юбкой, подбитое мехом и украшенное перьями. Он бросил на Эвдору вопросительный, полный надежды взгляд.