молодых — своя. Помню, слава богу, как заслуженные игроки нам в дубль бутсы свои приносили разнашивать. От меня сейчас, ты чего хочешь?

— Погоди! — Численко поднял вверх указательный палец. Со смаком втянул в себя коньяк, зажмурился от удовольствия, а потом с шумом выдохнул. — Эх, хорошо! Где там у тебя лимончик?.. Собственно, если разобраться, ничего особенного и не требуется. Что надо и кому надо уже сказано. Сейчас пойдет движение и, думаю, в ближайшее время всех игроков по очереди дернут на ковер к Дерюгину. И вот там надо ответить правильно на заданные вопросы. Смекаешь? Ну, например, что команда и тренер устали друг от друга, потеряли контакт. А Бес унижает, к тому же, наше человеческое достоинство, мучает бессмысленными придирками. Что-нибудь в таком разрезе. Да, чуть не забыл, может еще твоя подпись понадобится, под коллективным заявлением.

— Под заявлением? — насторожился Данила.

— А ты думал, — зло оскалился Игорь. — Дела закручиваются серьезные, в сторонке постоять и отмолчаться не выйдет. Иногда приходится свое с кровью выдирать. Я тебе не рассказывал, как квартирку свою нынешнюю получил?

— Нет.

— О, там страсти нешуточные кипели, старичок! — Численко покровительственно улыбнулся. — Несколько лет, будто несмышленыша, за нос водили. Обещаниями кормили, а дело ни на сантиметр ни продвигалось. Я с тогдашней своей женой в общаге динамовской кантовался. Другим, главное, сразу ордер, а мне хрен на лопате! А я тогда уже в основе сборной пылил. В конце концов, психанул, пришел в Центральный Совет «Динамо» и напрямую им заявил, что на ближайший матч не полечу.

— И что? — с невольным интересом спросил Данила.

— Да что, как игру продули, так на следующий же день попытались меня на испуг взять. Орали, что, дескать, я саботажник, забастовщик и прочую херню несли. Пугали, что за Урал отправят. А я их снова послал. Пошумели еще, а потом по-быстрому ключи дали. Так-то!

Мельник задумался. Да уж, ситуация! Главное, не вовремя эти дворцовые перевороты затеяны, ой как не вовремя. Команда только-только стала нащупывать свою игру, дела пошли потихонечку на лад, «Динамо» медленно, но верно поднималось в таблице первенства. Да, продули в последнем матче киевлянам, так там на тоненького все было. И сложись дела немного иначе, вполне могли завоевать полновесные два очка. Бывает. Ну да, психанул, конечно, Бесков, наговорил сгоряча в раздевалке всякой ерунды. Так у всех свои тараканы в башке водятся. Тренер-то он классный. Человек, быть может, не очень. Но тренер первоклассный. И научиться у него можно многому. А вот кто придет ему на смену…

— И кого вместо Иваныча планируется поставить?

— Да какая разница, — отвел взгляд Численко. — Кандидатур хватает. Якушин, Качалин… Пономарев вон недавно из Финляндии вернулся, опыт европейский приобрел — чем не вариант?

Темнит Число, решил Данила, ой темнит! Наверняка ведь уже «старички-разбойнички» обкашляли это дело и остановились на одной из кандидатур. А вопрос-то, на самом деле серьезный. Вот придет вместо Бескова условный Якушин, притащит за собой какого-нибудь любимчика и прощай место в основе. Что, скажете, фантастический вариант? Как бы ни так! Вон, Иваныч таким макаром Козлова в основу пихает, даже если тот не в форме. Ровно, к сыну к нему относится. И что тогда делать, бежать в другой клуб? Так вопрос еще в свете давешнего приказа, а отпустят ли из «Динамо» новоявленного офицерика? Нет, в Барнаул или Целиноград, а то и, чем черт не шутит, Кировабад — запросто. Но это ведь тупик. Глухой и беспросветный.

— Так что ты решил, Малой? — Игорь требовательно взглянул на Мельника. — Ты с нами?

— Мне нужно подумать, — глухо сказал Данила. — Слишком неожиданно все, я не могу тебе сейчас ответить.

— Понятное дело, — неожиданно легко согласился с ним товарищ. — Думать, он завсегда полезно, брат. Смотри только, как бы не опоздать с решением.

— Я тебя услышал, — сухо ответил Мельник. — Буду думать. Ответ тебе нужно дать?

— А что, не устраиваю чем-то? — засмеялся Численко. — Живем в одном доме, пересечься раз плюнуть. Так чего, спрашивается, ненужный огород городить? Надумаешь чего, заходи по-свойски, не тушуйся. Посидим, покалякаем. Да, в команде о нашем разговоре не распространяйся.

— Понял, не дурак, — проворчал Данила.

— Вот и хорошо, — Игорь медленно поднялся. — Пойду я, пожалуй. В ресторане всяко веселее, чем с тобой, язвенником-трезвенником. Да, коньячок прихвачу!

— Да я и не претендую, — пожал плечами Мельник.

Когда входная дверь за одноклубником захлопнулась, из комнаты неторопливо вышла Ленка.

— Наговорились, алкаши?

— Не пил я, — рассеянно ответил Данила. А потом вдруг задумался. Что, если Андреева подслушивала их разговор? Они ведь с Бесковым вроде как семьями дружат. Мельник с подозрением поглядел на девушку. Но та вела себя абсолютно спокойно. Прошла на кухню и недовольно сказала:

— А насвинячили-то, насвинячили! Давай, чудовище порядок наводить. Чур, я со стола убираю, а ты посуду моешь!

Слышала или нет? Вот в чем вопрос. Почти, как в «Гамлете».

[1] «Вардзия» — марочный грузинский коньяк, который выпустили в 1966 году в память о Шота Руставели.

Глава 4

1969 год. Июль. Москва

— Малой, притормози!

Данила с обреченной покорностью остановился. Вот ведь, зараза, думал, что потихоньку удастся проскочить на тренировочное поле, откуда уже раздавался редкий стук мяча. К гадалке не ходи, Ривелино резвится. Неугомонного бразильца хлебом не корми, но дай повозиться с кожаным снарядом. Такое ощущение, что они рождаются и умирают с пятнистой сферой, зажатой в ногах.

Вот и сегодня, когда проснулся, Мельник не обнаружил в комнате динамовской базы своего соседа. Простыни небрежно скомканы, подушка еще хранит отпечаток кудрявой головы, но самого Одувана нет и в помине. Кстати, тот как-то поинтересовался, почему русские зовут его каким-то странным прозвищем. И Даниле пришлось объяснять. Он опасался, что звездный легионер смертельно обидится, но нет, обошлось. Попросил показать одуванчик, долго рассматривал, а потом засмеялся и сказал, что ничего, похож. И с тех пор откликался охотно, когда динамовцы так его называли.

Бесков подошел не торопясь. Оглядел с веселым прищуром молодого игрока и понимающе усмехнулся.

— Невтерпеж с бразилой новый финт разучить?

— Да ну, какой еще новый финт? — изумился Мельник. — Так, постучать по воротам в охотку и больше ничего.

— Это по такой-то жаре? — построжел лицом старший