города в одночасье превратилась в бедлам! Они убили старого доктора, который пошёл к Бальтасарам, чтобы выяснить причину такого крика. Просто ударили по голове, и он умер!

– Вы это сами видели, тётушка Эми?

– Нет, но если бы доктор был жив, он бы никогда не позволил целой ораве легавых находиться в своём доме. Даже когда он вёл приём, очередь всегда дожидалась на улице. В его доме никогда не было столько людей одновременно… Да, когда я была молода, у меня тоже получалось довольно ловко работать заступом в саду. Пойдём в дом, мой мальчик, я плесну тебе немного кальвадоса.

– Как-нибудь в другой раз, тётушка Эми, – отказался Бранко от приглашения, наблюдая за домом через дорогу.

В это время к дому Бальтасаров подъехал тот самый фургон, что стоял в тупике, и четверо крепких мужчин вынесли из дома и погрузили в автомобиль двух людей, закованных в наручники и с мешками на головах. У мужчины была сломана нога, женщина была без сознания. Это и были супруги Бальтасар. Бранко дождался, когда уедет автофургон, распрощался с тётушкой Эми и быстро ушёл из самого тихого квартала города. Явка была провалена.

Как потом выяснилось, вся агентурная сеть была арестована почти одновременно. Избежать ареста удалось лишь резиденту и связнику, но последнему ненадолго.

В уличном кафе Los Ranchos, что расположилось на аллее Сальвадор Альенде, за последним столиком сидела молодая эффектная женщина лет тридцати, с пышной шевелюрой тёмно-каштановых волос, которыми играл ветер. Её карие глаза были спрятаны за стёклами зеркальных солнцезащитных очков фирмы «Монтана».

Вторая чашка чёрного крепкого кофе по-мексикански, выпитая за последние полчаса, не принесла, как обычно, чувства успокоения. Прошло два дня, а связи с агентурой не было, да к тому же и единственный человек помимо неё, знавший всю агентурную сеть, тоже исчез. Достав пачку тонких сигарет «Данхил», она сунула одну из них в рот, но прикуривать не стала. Нижнюю губу слегка потряхивало, и это движение передалось сигарете. Нужно было как-то успокоиться, чтобы её волнение было менее заметно.

Убирая пачку сигарет обратно в сумочку, она увидела приближающегося связника. Сорокалетний мужчина с выгоревшими на солнце пепельными волосами шёл по противоположной стороне улицы. Он остановился у газетного ларька, делая вид, что читает, а на самом деле изучал ту сторону улицы, где находилось кафе. В двадцати метрах от него остановился всё тот же автофургон с наглухо тонированными стёклами. Бранко лишь усмехнулся про себя: «Даже номера не сменили, идиоты». Подходить к резиденту было нельзя, но и не подойти невозможно, ведь необходимо было подать сигнал перехода на нелегальное положение. Вывести резидента из-под удара. Решение пришло в тот же миг, когда заметившая его женщина нетерпеливо встала из-за стола. Он сделал ей знак не приближаться, но следовать за ним. Заплатив за газету, Бранко перебежал через дорогу и двинулся в сторону фургона. Из автомобиля вышли двое в чёрных костюмах, они так резко отличались от людей в толпе, что возле них образовалось пустое пространство. Едва они поравнялись с Бранко, как тот резко присел, протянутые к нему руки схватили пустоту. Бранко сам защёлкнул на них наручники. В ту же секунду он резко поднялся, а агенты ФБР упали на асфальт. Ещё через десяток шагов он поравнялся со столиком, за которым сидела ожидавшая его женщина.

– Нас слили, уходи по запасному, не сможешь – вариант «Б», – произнёс он одними губами на русском и продолжил своё движение.

Лингвист ЦРУ, отсматривая видео с камеры, смог только сказать – это русский резидент, потому что он матерится на русском, обыкновенная импульсивная реакция русских на неприятность – нецензурная брань. Переводу не поддаётся.

В тот раз Бранко ушёл от слежки, но теперь он точно знал, что на него идёт охота. Оба агента, пытавшиеся его арестовать, умерли в тот же день от сердечного приступа.

Родригес встретился с резидентом на следующий день в парке национального музея. Бранко передал ей новые документы и крупную сумму на различных банковских счетах.

– Теперь, «Ласточка», мы с тобой нелегалы. Я их ещё потаскаю за собой пару-тройку дней и уйду чилийским коридором. Попробую вернуться домой, но шансов мало. Нас слил кто-то из московских кураторов. Бальтасару сломали ногу, но он промолчал.

– Почему ты так решил?

– Если бы он меня сдал, я бы перед тобой уже не стоял. Его жену они просто убили, детей я пристроил в хорошую семью, деньги Бальтасаров перевёл на имя детей, так что их будущее обеспечено.

– Если твоя догадка верна и нас слила Москва, тебя будут ждать в Чили. Тебе не уйти.

– Ничего, я в рубашке родился. У меня, как у кошки – девять жизней. Одну в Пакистане оставил, но восемь-то ещё в запасе.

– Доберёшься до Европы, зайди в Париже на Монмартре в лавочку букиниста «Ля фер» и спросишь у него: «„Дочь Портоса“ 1812 года издания». В ответ он тебе скажет, что такого издания нет, но есть «Дочь Д’Артаньяна» 1912 года издания. Ты скажешь, что перепутал, и согласишься с букинистом. После этого он назовёт тебе место и время, откуда тебя переправят в Россию или в любую другую страну по твоему выбору. Этот канал никем не засвечен, мой личный. Прощай, «Хирург». Бог даст, встретимся.

– Даст Бог…

И Бог даст им эту ещё одну, на этот раз уже последнюю встречу. В августе 2008-го он придёт к ней в Кутаиси, чтобы вывезти резидента и её семью в Россию, в очередной раз выводя из-под удара контрразведки, но только уже грузинской.

Бранко Родригес, будучи раненым, попал в плен на границе Гондураса. Осколком гранаты ему пробило голову.

Глава 6

В кабинете капитана Диего де Сильва полицейского участка третьего округа города Вальпараисо на прикрученном к полу старом обшарпанном стуле сидел тридцатилетний мужчина с закованными в наручники руками. Потолочный вентилятор плохо справлялся со своей работой, а в и без того душной комнате под потолком плавали облака табачного дыма. Кондиционер не выдержал местного климата и сломался, не проработав года, а починить было некому, муниципалитет в очередной раз урезал финансирование. Портовая мафия не желала одновременно платить налоги и содержать на взятках всю администрацию города.

– Сеньор капитан, я не понимаю, за что меня задержали, – начал было мужчина.

– Заткнись пока, я ещё не начал допрос, – грубо ответил ему уставшим голосом капитан. – Сейчас придёт сержант, который будет записывать мои вопросы и твои ответы. А пока скажи, пожалуйста, как давно ты в нашем городе?

– Что-то около полугода.

– Вот как? Что-то я раньше тебя не встречал ни в одной сводке мафиозных разборок.

В дверь кабинета постучали.

– Войдите, – громко пригласил капитан.

Дверь распахнулась, и на пороге оказался лопоухий, лысеющий сержант-метис с пишущей машинкой в руках. Капитан кивнул ему подбородком в сторону своего стола, а сам встал у задержанного за спиной.

– Итак, начнём, пожалуй. Ваше имя?

– Бранко Родригес.

– Да, ваше водительское удостоверение это подтверждает. Что вы делали в доме сеньориты Марго Лардо?

– Мадам Лардо любезно сдала мне комнату на втором этаже. Я её жилец.

– Не смеши мои подковы, жилец, лучше бы сказал правду. Жилец! Мужик, который спит с бабой старше себя, называется бойфрендом или просто амиго-альфонс, – капитан презрительно сплюнул на пол. – Вы задержаны по подозрению в убийстве, что произошло сегодня в четверть второго пополудни в доме сеньоры Лардо по улице дель Плазо, 24 бис. Вами был убит чернокожий мужчина, известный гангстер по кличе Чёрный Бил.

– Я не понимаю, о чём вы мне тут говорите, и требую адвоката.

В ответ на эти слова капитан зашёлся в истерическом смехе. Он так долго хохотал, что у него из глаз пролились слёзы. Наконец, немного успокоившись, Диего де Сильва продолжил, всё так же расхаживая за спиной арестованного.

– Ты хочешь сказать, что никогда не знал Чёрного Била? И у тебя не было причин убивать его?

– Я действительно не знал и не знаю никакого Чёрного Била, и если я и убил черномазого громилу, то исключительно из-за того, чтобы спасти жизнь своей квартирной хозяйки.

– Так,