О, боже, опять? Теперь я ощутила его острый подбородок на его плече. Его горячую руку на моей талии. И сглотнула от интимности данного момента.

– В отличие от тебя, Рьяна, я учусь. И очень быстро. Догоняй, – и он выпустил меня, отступив на шаг.

С нескрываемой злостью смотрела на нарушителя спокойствия, а затем, психанув, выставила руку с кольцом вперёд. На такой выпад отреагировать он не успел и моментально начал чихать.

– Не советую переходить мне дорогу и/или приставать ко мне, – гневно откинула светлые пряди назад.

– И что апчи ты апчи сде-пчи-лала? – он начал чихать каждую минуту, а я пожалела, что не сделала интервал чиха каждую секунду.

– Надеюсь, ты свой мозг не вычихаешь за ближайшие пару часов. А то мне будет грустно без такого надоедливого и вредного соперника, – самодовольно улыбнулась я. – Ах да! Спойлер: не будет!

И я с превеликим удовольствием удалилась в свою спальню. Некоторое время в коридоре ещё слышались нервные чихи. А я ведь предупреждала! Но почему меня, лучшую студентку академии, нельзя было послушать?

Я была уверена, что его месть будет близкой и очень сладкой (для него). Но я буду готова к ней.

На следующее занятие профессора Теренса я отправлялась с замиранием сердца. Не потому, что вдруг стала бояться Эйдара и его возможной мести – благо, я девочка взрослая и примерно знала, как с ним бороться, – а потому, что даже не представляла, как кто-нибудь другой мог заменить Теренса. Он же преподаватель и маг высшего класса! Да, у нас есть и другие специалисты экстракласса, но они всё время загружены и отвечают за другие предметы. А из тех, кто работает на том же поприще, что и Теренс, не найдется достойная замена…

Потому, войдя в аудиторию, как и привыкла, за три минуты до начала лекции, я едва не вскрикнула от радости. Профессор Теренс, как ни в чем ни бывало, занимал своё преподавательское место и привычным движением перебирал материалы для следующего занятия.

– Добрый день, Рьяна, – заметив буквально сияющую от радости меня, протянул он. – Рад, что вы всё-таки пришли на занятие. Боюсь, некоторые из ваших однокурсников решили прогулять, считая, что его вновь не будет… А ведь нам сегодня придется разобрать две темы.

– Вас восстановили? – с надеждой спросила я, ликуя, что коварство Эйдара оказалось бессмысленным, и Теренс всё равно смог вернуться на рабочее место.

– Пока что никаких претензий ко мне нет, – подтвердил профессор, улыбаясь мне. – Была маленькая неувязка, но это случилось не по злому умыслу, а скорее случайно… По незнанию. Я даже не могу сердиться на человека, который поставил меня в столь неловкую ситуацию… Хотя о его личности могу только догадываться.

Я даже не сомневалась в том, что причиной отстранения профессора Теренса был Эйдар. Среди студентов в аудитории его не было, и я, радуясь тому, что сегодня наконец-то будет полноценное занятие, ещё и без лишних помех в виде Дара, поспешила занять место в первом ряду. Всё же, мне хотелось видеть каждое движение Теренса, каждый жест, впитывать знания, которые он нам предоставлял, а не просто расплескивать их, по глупости своей не акцентируя внимание на деталях.

Зазвенела мелодия звонка, обозначающая начало занятия, и Теренс поднялся со своего места, взял в руки текст лекции и начал:

– Сегодняшняя тема…

Я раскрыла тетрадь и принялась стремительно записывать основные тезисы. Пока Теренс не показывал примеры, на него можно было и не смотреть, а вот потом придется внимательно наблюдать буквально за каждым движением, чтобы случайно не совершить непростительную ошибку.

Преподаватель как раз начал диктовать важную формулу, где нужно было не промахнуться ни в одном слове, как под дверью раздался некий звук. Я безошибочно узнала голос столь раздражающего меня Эйдара. Очевидно, у аудитории, как частенько бывало, уже собралась группа опоздавших студентов, и они, зная предпочтения Теренса, не спешили врываться на занятье. Но Барнетт был другого мнения, он считал, что единственный человек, о чьих предпочтениях следует задуматься, это он сам.

– А постучаться и попросить войти вы не могли?

Следом за голосом раздался стук, и дверь распахнулась.

– Добрый день, – Эйдар с холодным прищуром уставился на Теренса и явно без особенного желания протянул: – Разрешите войти?

Он не выглядел особенно удивленным, значит, знал, что увидит Теренса здесь. И, судя по тому, как сейчас с вызовом смотрел на него, явно был не в восторге от этой встречи. Мне вообще показалось, что Эйдар с каждым разом всё хуже и хуже относился к преподавателю, особенно после той стычки в коридоре.

Неужели он в самом деле имеет отношение к антимагической группировке, а Теренса воспринимает как врага?

– С какой стати, – Теренс нахмурился, – я должен пускать опоздавшего студента на лекцию? Я чётко оговариваю правила. Опоздавшим…

– А хотя бы с той, – перебил Эйдар, даже не дослушав преподавателя, – что в формуле на доске допущена ошибка.

Моя рука невольно замерла над бумагой. Ошибка? Быть такого не может. Я и представить себе не могла, чтобы профессор Теренс допустил в формуле ошибку, да ещё и такого уровня, чтобы её мог без проблем заметить студент.

Если Эйдар, конечно, вообще студент. Потому что он не числится, по словам дядюшки, нигде. И во все эти дурацкие рассказы об изменившихся данных после пожара, или что там с ним случилось, я не верила ни грамма.

– И где же ошибка? – холодно поинтересовался Теренс.

– Вы пользуетесь старым стилем. Употребляете двойной ограничитель. А он вместо того, чтобы усилить контроль, в определенном классе боевых заклинаний просто самоуничтожается, и таким образом магу становится гораздо сложнее контролировать свою силу. Без этого, – Эйдар спокойно стер одну из закорючек на доске, – заклинание становится гораздо проще, и уже не надо обладать сверхъестественными способностями, чтобы удержать его в узде. Но вам это, кажется, невыгодно, преподавать доступную магию? Куда проще сделать её чем-то таким, что запутаться проще простого…

Теренс никоим образом не отреагировал на этот выпад. Тем не менее, Эйдар явно сказал правду, потому что преподаватель только сухо велел ему сесть.

Я едва не зашипела от гнева, когда Барнетт занял место рядом со мной, и отодвинулась на краешек скамейки, надеясь дистанцироваться. Но Эйдар, не особенно заботясь о том, что на нас могут смотреть, поймал меня за край мантии и почти силой подтянул к себе.

– Не жалеешь, – прошептал он мне на ухо, – что слушаешь этого человека? Сдается мне, что это далеко не первая ошибка в его записях, а слепая вера никогда не помогала хорошему усвоению новой информации. Или ты не слышала о критическом анализе?

– Как там твой насморк? – вместо этого полушепотом поинтересовалась я, не забывая перенести в тетрадь видоизмененную формулу. Не потому, что доверяла Эйдару, а потому, что хотела проверить. Вдруг источник этих знаний укажет мне на его настоящее прошлое? – Уже не чихаешь? И кто ж тебя расколдовал?