наши улицы... Боссы этих предприятий выросли здесь, в Стелленбоше, и учились здесь же. Я не понимаю, как они могут ставить свои собственные, эгоцентричные и капиталистические интересы выше сохранения уникального города и окружающей среды!

- Анонимное письмо в Eikestadnuus, местную газету Стелленбоша, 4 июня 2018 года

 

PAUL ROOS GYMNASIUM - старинная школа для мальчиков на берегу реки Эерсте в Стелленбоше. Зал школы вдохновлен римской архитектурой, обширная территория включает в себя водные сооружения, построенные старым мальчиком Иоганном Рупертом, а на ухоженных спортивных площадках выросло немало национальных игроков.

Основанная в 1866 году, первыми тремя директорами которой были шотландские богословы, школа сначала называлась Стелленбошской гимназией, затем Стелленбошской школой для мальчиков, а затем была переименована в честь Пола Рооса, строгого кальвинистского преподавателя латыни, который был ректором школы с 1910 по 1940 год. Роос также был капитаном первой команды регбистов "Спрингбок", совершившей турне по Европе в 1906 году.

Школа и выросший на ее основе университет - это в значительной степени институт Стелленбоша, который за свою богатую историю выпустил лидеров в политике, бизнесе, науке, спорте и искусстве. Самые знаменитые его старожилы, пожалуй, являются и самыми противоречивыми: первый премьер-министр страны апартеида Д. Ф. Малан сдавал здесь экзамены на аттестат зрелости. А до него то же самое сделали Ян Смутс и Дж. Б. М. Херцог, два из трех бурских генералов, которые доминировали в южноафриканской политике в первой половине XX века.

В 1948 году Роос баллотировался от Национальной партии в Стелленбоше и был избран в парламент под руководством Малана, который продолжил проводить политику апартеида, проводимую партией.

Необычно для школы с преобладанием африкаанс, но среди ее выпускников есть и англоговорящие - на доске почета есть список студентов, погибших во время борьбы с апартеидом, в том числе Антон Любовски, активист африканерского движения Swapo, убитый в 1989 году.

В марте 2002 года Нельсон Мандела выступил в этом инкубаторе африканерской и стелленбосской элиты с речью по случаю открытия нового актового зала школы. В тюрьме Мандела осознал важность понимания психологического склада африканеров и углубился в изучение истории, политики и литературы на африкаанс. Став президентом, он считал примирение с бывшим классом угнетателей одной из своих главных задач.

Это был пикантный и ироничный момент: чернокожий бывший президент выступает перед преимущественно белой, эксклюзивной школой, в которой учились одни из главных архитекторов политики сегрегации в стране. Ректор Джок де Ягер и представительный совет студентов с благоговением слушали речь Манделы.

В своей речи Мандела признал вклад политического триумвирата школы - Малана, Смэтса и Херцога - в историю страны, но отметил, что времена меняются и институты адаптируются: "Среди всего этого есть ценности, которые остаются актуальными при всех изменениях, такие как самодисциплина, уважение к другим, чувство долга, прилежание и ответственность", - сказал он завороженному собранию детей в бордовых плащах и их родителей. Здесь учились три премьер-министра... С некоторыми политическими решениями этих людей мы могли бы глубоко расходиться и серьезно спорить. То, что они были лидерами, имеющими огромное значение в истории нашей страны, никто не может оспорить".

Обращение Манделы в шикарную школу (возможно, африканерский эквивалент Итона или Хэрроу) возможно, было первым для Стелленбоша, но в то время новые чернокожие политические лидеры страны уже давно хотели понять этот город и ту роль, которую он занимал в африканерском обществе. Ранее преемник Манделы Табо Мбеки посетил Стелленбош, чтобы почтить память Маринуса Далинга, бывшего исполнительного директора и председателя правления Sanlam, после его смерти. На поминальной службе в Голландской реформатской церкви, на которой также присутствовали тогдашний министр финансов Тревор Мануэль, а также Йоханн Руперт и Кристо Визе, Мбеки назвал Далинга "великим южноафриканцем" и "одним из отцов новой Южной Африки".

АНК и его лидеры приехали в Стелленбош, вероятно, чтобы протянуть руку дружбы, отдать дань уважения своим лучшим и самым ярким представителям. А в 2002 году руководство партии выбрало этот город местом проведения своей выборной конференции, третьей по счету после того, как она была запрещена в 1990 году. Первые две проходили в Дурбане и Махикенге, и конференция в Стелленбоше рассматривалась многими членами партии как демонстрация силы, показывающая, что она может пойти куда угодно - в том числе в колыбель африканерства, где была основана теология апартеида. Но для других это был еще и способ охватить всю страну, включая бывший класс угнетателей.

Взаимодействие нового политического класса со Стелленбошем - отнюдь не незначительный жест. Однако в последнее время другие участники политической сферы не проявляют такого уровня политической дипломатии, преодолевая расовую пропасть, а разжигают огонь структурных разногласий в стране в политических целях. Это проявилось в антистелленбошско-мафиозном нарративе, проповедуемом Малемой и другими.

Краткая история африканерского капитализма в какой-то мере объясняет эту враждебность к мафии, которую на политической арене демонстрируют Малема и EFF, а также радикальные крайние силы, такие как спонсируемая Гуптой и воинственная Mngxitama.

В своем труде об африканерах выдающийся историк Герман Гилиоме объясняет, что в начале XX века африканеры не контролировали и не управляли ни одним крупным промышленным предприятием - ни одним коммерческим банком или компанией на JSE, - несмотря на то что они стали доминировать на политической арене Южной Африки. Они не играли почти никакой роли в формирующейся и модернизирующейся экономике, а социальный кризис "бедных белых" был в основном африканерским.

Националистический пыл в сочетании с политической уверенностью привели к созданию нескольких знаковых африканерских компаний, включая Nasionale Pers (ныне Naspers), медиа-компанию, основанную с целью пропаганды идей африканерского национализма. В 1918 году была основана страховая компания Sanlam, а вскоре после этого - Santam. Обе компании рекламировали себя как "настоящие народные институты африканеров". В 1924 году был создан кооператив производителей вина KWV, целью которого было объединение группы успешных фермеров-виноделов Западной Капской провинции. Позднее управление государственными предприятиями, включая Корпорацию железа и стали (Iscor) и Комиссию по электроснабжению (Eskom), стало уделом африканеров. Но, по словам Гилиоми, эти предприятия, принадлежавшие африканерам, были скромными: "Ими двигала не прибыль, а решимость, что африканеры могут преуспеть в мире бизнеса, который считался уделом англичан или евреев ЮАР".

Однако желание африканеров завоевать мир бизнеса стало одной из главных движущих сил националистического движения того времени, и создание Volkskas (предшественника современной Absa) в 1933 году стало результатом решения Broederbond (Лиги братьев), тайного общества влиятельных африканеров, создать свой собственный африканерский банк.

Ирония заключается в том, что африканеры по своей природе с подозрением относились к бизнесу и с сомнением воспринимали капиталистическую систему. Крупные предприятия, принадлежавшие африканерам