«Шкурник, – мысль пришла против воли. – Такой же, как я».

Взяв топор в правую руку, Шкурник крякнул, прочищая горло – шлем исказил этот звук до угрожающего рыка, – и тихо, но с хорошо различимой злостью проговорил:

– Я смотрю, ты поспать вздумал, да?! Что, по плетям соскучился?! Получить захотел?!

– Я-а-а, э-э-э… – растерянно проблеял Андрей. Он не ожидал такого натиска. – Нет…

Он и сам не знал, что означает это «нет».

– В общем, топор в руки – и пшел работать! – прорычал Шкурник. Из прорезей в шлеме доносилось частое и хриплое, с металлическим отзвуком, сопение. – Пока наши разлюбезные Фроны не заметили, как ты отдыхаешь! А если еще раз увижу, что бездельничаешь, – сам приложу! Ты все понял?!

– В-все, – выдавил Духов. Казалось, Шкурник одной только злостью способен размазать его по земле. – Простите.

– К чему мне твое «простите»? – Андрей не видел, но был уверен: Шкурник презрительно скривился. – Идем трудиться. Два с половиной часа осталось, а от нормы только две трети, – договорив, он первым двинулся вперед.

«Перлмар суров, как всегда», – подумал Андрей и тут же вздрогнул: странное имя возникло в голове само собой. А мгновением позже память – Духов не понимал, что с ней творится, – нарисовала здоровяка почти двух метров ростом. Кучерявого, с сединой в волосах и бороде. И неизменным раздражением в темных, узко посаженных глазах. Таким был его сосед в Степной Обители.

«В какой Степной Обители?!» – горло сдавило от подступивших слез. Каждое новое – неизвестно откуда взявшееся, наверняка ложное, – воспоминание загоняло в сердце иглу страха. Кружилась голова, ломило виски.

– Я вижу, ты меня не понял, – тихо и оттого с еще большей угрозой произнес Перлмар, остановившись в пяти шагах. За узкими прорезями защитного шлема не было видно темных глаз, но Андрей все равно ощущал полный гнева взгляд, от которого хотелось сжаться, а еще лучше – стать невидимым.

Стать невидимым… Зажмуриться… Успокоиться…

И, наконец, понять, что случилось…

– Придется объяснить по-другому, – Шкурник двинулся к Духову.

– Постойте! Не надо! Я уже иду! – слова вырвались сами собой. Просто Андрей вспомнил, – вспомнил ли? – что бывает с теми, кому «посчастливилось» разозлить Перлмара. Тот одним несильным ударом свернул нос Брагсу, который заявил, что ни одна женщина, девушка и даже девчонка не отказалась бы лечь под любого из Фронов, лишь бы перебраться на внутренние витки.

«Но этого ведь никогда не было!» – в мыслях Духов кричал. Драл глотку, не в силах понять и ничтожной части того, что с ним творится. А ноги уже несли его к стене безобразных деревьев, потому что какой-то частью разума, незнакомой и чужой, Андрей понимал: придется постараться, чтобы за два с половиной часа довыполнить треть нормы.

Лишь начав двигаться, Духов обнаружил справа и слева десятки людей. Таких же, как он и Перлмар, – в громоздких защитных костюмах и клювастых шлемах. Вооруженные топорами и пилами, они боролись с натиском Ползучего Бора: сдирали с безобразных стволов шкуру, отчего к следующей Стёске деревья высыхали и погибали, спиливали то, что уже умерло, выкорчевывали пни…

И так почти две сотни лет. Лучшие умы с внутренних витков Степной Обители ломали головы, пытаясь найти способ избавиться от Ползучего Бора раз и навсегда. Но ничего лучше, чем уничтожать молодую поросль, так и не придумали. А это лишь замедляло распространение самой страшной заразы, оставленной Волной Безумия. Чудовищный лес продолжал расти, пожирая землю, превращая ее в часть себя.

Андрей нерешительно шагнул в туман, передернул плечами, когда тот выпустил десятка полтора щупалец. Они змеились по защитной одежде, изучая незваного гостя. Несколько дотянулись до груди, и Духов испуганно отмахнулся. В голове словно щелкнуло: нельзя допустить, чтобы туман проник под шлем. Вдохнешь синей светящейся дряни – и останешься лежать среди безобразных деревьев, никакое дыши-зелье не спасет. Под ногами мягко пружинила отравленная, превратившаяся в подобие губки земля.

Справа и слева по-прежнему доносились влажные удары, треск, визг пил. Время от времени до слуха долетали короткие, глухие ругательства.

«Хватит спать, – приказал себе Андрей, вспоминая злобу в голосе Перлмара. – А то и вправду попадет».

Остановившись у ближайшего дерева, он еще раз скользнул взглядом по уродливому стволу. Неестественные изгибы, ветви-щупальца, множество шишек на скользкой серо-зеленой шкуре. Если не уничтожить эту мерзость сейчас, шишки прорвутся, из них брызнет коричневая жижа, которая отравит землю и даст жизнь новым побегам Ползучего Бора.

Духов поднял топор и едва не охнул. Мышцы распирало от боли.

«Давай, – приказал он себе, скрипя зубами. – Надо».

Прицелившись, Андрей загнал лезвие под шкуру. Чуть повернул рукоять, и серо-зеленый лоскут отошел от ствола. То, что оказалось под ним, меньше всего напоминало древесину. Скорее – кость, поскольку было светло-желтым и пористым. Наполненные коричневой жижей шишки задрожали.

«Заволновались», – с отвращением подумал Андрей.

Несколькими движениями – руки делали все сами, будто не впервые, – он отделил лоскут и вновь замахнулся. Надо стесать шкуру вокруг ствола, иначе дерево не умрет. Нанесенная топором рана зарастет, шишки лопнут, выпуская коричневую жижу, и Ползучий Бор отвоюет у людей еще несколько шагов.

А ведь начинался жуткий лес с небольших рощиц. Они появились сразу после Волны Безумия, но никто не обратил внимания на странные побеги, светящийся синим туман и мягкую, ноздреватую, точно губка, землю. Возможно, Ползучий Бор удалось бы одолеть в зародыше, если бы кто-нибудь догадался пойти на рощицы с топором и пилой. Но нет, все приходили в себя после разрушений, ужаса, принесенного катастрофой, после гибели родных и друзей. Незнакомые растения никого не занимали: «Подумаешь, выросло непонятно что! Какой от этого вред?»

Непризнанный враг набирал силу. Деревья становились выше, рощицы срастались, захватывали и отравляли новые земли. А когда люди поняли, что порожденный Волной Безумия лес представляет собой на самом деле, было уже поздно. Каких площадей достигает Ползучий Бор сейчас, спустя почти двести лет, – не скажет никто. Даже Азэс-Покровитель.

«Азэс-Покровитель?» – мысленно повторил Андрей, застыв перед наполовину отесанным стволом.

Странное имя, такое же странное, как история появления Ползучего Бора, как знания о Шкурниках, Степной Обители, лающей болезни, дыши-зелье и так далее, просто возникло в голове. Точно кто-то невидимый приоткрывал воображаемый кран, по капле выпуская воспоминания.

Воспоминания ли?!

«Что со мной творится?!» – Духов почувствовал, как возвращается приутихший за работой страх. Вновь загудела голова. По мокрой от пота спине побежали мурашки.

Услышав за спиной скрип и странное посвистывание, Андрей будто окаменел.