Шелли закусила губу, повернулась, быстро вышла из комнаты и поднялась на второй этаж в свою спальню.

Там тоже ничего не изменилось. Ни единой мелочи. Белый, украшенный розовыми бутонами плед все так же лежал на ее узкой, одинокой кровати. Кактус, который привез ей Дрю, по-прежнему стоял на подоконнике. Даже ленточка, которой он был обвязан, сохранилась, хотя уже поблекла.

Шелли выглянула вниз, в сад, составлявший когда-то гордость ее матери, и обомлела. Он был так же опрятен и ухожен, как и лужайка перед входом, и вид его составлял резкий контраст с царящим в доме запустением.

Вдоль гравийной дорожки росли тщательно подстриженные кусты, около задней двери стояли два лавровых дерева. У темного деревянного забора буйно цвели астры. На мгновение Шелли перенеслась в прошлое. Она проглотила слюну и отвела взгляд от окна, опасаясь, что упадет в обморок, если немедленно не выпьет чаю.

Шелли прошла в кухню, отметив про себя старомодный вид мебели и выцветшую краску на стенах. Да, все здесь блеклое и невзрачное, особенно в сравнении с теми апартаментами, где она жила с Марко. Затем она повернула кран.

Безрезультатно.

Она выругала себя за глупость, когда щелкнула выключателем, зная заранее, что и это ничего не даст.

Некоторое время Шелли стояла в тишине, не замечая, как к входной двери приближается темный силуэт. Наконец громкий стук вернул ее к действительности.

Открывая дверь, она бессознательно отметила про себя высокий рост посетителя, и сердце ее забилось как сумасшедшее. Да, это был Дрю, все еще в синем свитере и джинсах, но собаки с ним уже не было.

— Привет, Дрю, — наконец произнесла Шелли. — Вот не думала, что ты будешь моим первым гостем.

На его губах появилась горькая усмешка.

— Можешь поверить, я не собирался наносить тебе визит.

— И все-таки ты здесь?

— Главным образом из любопытства, — медленно отозвался он. — И еще мне позвонила Дженни. Она настояла, чтобы я зашел.

— А-а. — Шелли не знала, выдало ли ее лицо мимолетную досаду. Они с Дженни были лучшими на свете друзьями — до случая с Марко, когда Дженни, само собой, встала на сторону брата. А с тех пор они не встречались и не обменялись ни единым словом. — Откуда она знает, что я приехала?

— Она твоя соседка. Живет в нашем старом доме. Если ты забыла, то это здесь же.

— Дженни живет здесь?

Та ли это Дженни, которая называла Милмут бездушным мусорным ящиком, их старый дом — мышиной норой и была готова при первой возможности убраться куда подальше? От удивления Шелли широко раскрыла глаза.

— То есть она живет с родителями?

— Нет, нет. — Дрю нетерпеливо мотнул головой. — Родители перебрались на остров Уайт. А Кэти устроилась в Лондоне.

— Как дела у Дженни? — осмелилась спросить Шелли.

— Надо полагать, она больше моего рада, что ты приползла…

— Нет, Дрю, не приползла. Я вернулась с высоко поднятой головой.

— Ну, пусть так.

Однако по его сверкнувшим глазам она поняла, что он ей не верит.

Она глубоко вздохнула.

— Ты не знаешь, кто ухаживал за нашим садом?

Он помолчал.

— Моя сестра.

— Твоя сестра? — Изумлению Шелли не было предела. — Должно быть, она очень изменилась, если занялась садом.

Дрю рассмеялся.

— Да нет, не сама. Она нанимает работника на несколько часов в неделю и просит его, чтобы он присматривал и за вашим садом. — Уголки его губ опустились. — Иначе здесь давно бы все заросло.

— Это замечательно, — печально произнесла Шелли.

На это Дрю ничего не сказал, и только его синие глаза смерили ее долгим взглядом.

— Так где любовничек?

— Я попрошу тебя не называть его так! — Она вздохнула. Не стоит никого обманывать. Особенно Дрю. Нельзя повторять былые ошибки. — Его здесь нет.

— Ясное дело. Неужели ты думаешь, что я бы пришел, зная, что он засел в спальне и дожидается тебя?

— Интересно, откуда ты знаешь?

— Сестра сказала, что в машине был только один человек.

— Значит, Дженни уже начала трепаться о моем приезде?

Дрю покачал головой.

— Собственно говоря, нет. Дженни увидела машину — она даже не знала, что это твоя машина, — и позвонила мне на всякий случай.

— На какой случай? — сердито перебила его Шелли. — Какое тебе дело до моей жизни?

— Итак, между вами все кончено? — не унимался Дрю. — Почему он не с тобой?

Что ж, рано или поздно правда выйдет наружу.

— Ну да, он не со мной, потому что все кончено.

— Ты не вернешься к нему?

— Нет.

Это слово упало тяжело, как камень в воду.

— Так что случилось?

Шелли удивленно вскинула голову.

— Я не обязана отвечать.

— Правильно, не обязана. — Глаза Дрю сверкнули. — Согласен. Но не исключено, что тебе захочется ответить, собираешься ли ты поселиться в доме, который не проветривался два года, где нет ни воды, ни электричества. Ты не можешь принять ванну. Не можешь спустить воду в туалете. Даже суп себе разогреть не можешь. — Он посмотрел на нее с холодной насмешкой. — Не очень ты разумно поступила, Шелли.

— Я уехала из Италии… Я спешила.

Он скользнул взглядом по ее измятому льняному костюму.

— Он тебя выгнал, да?

Она отвернулась, и все-таки он успел заметить слезы в ее глазах.

— Дрю, зачем ты пришел? Чтобы оскорбить меня? Разозлить меня?

— Я тебе объясню, зачем я пришел, — тихо ответил он. — Сейчас конец октября. Возможно, за эти три года Милмут изгладился у тебя из памяти, поэтому позволь тебе напомнить, что в это время погода на побережье — не подарок. Тебе никак нельзя оставаться здесь на ночь. Ты замерзнешь. А воду и свет тебе подключат в лучшем случае завтра.

От его спокойных рассуждений ей захотелось закричать — в основном потому, что он был прав.

— Если ты ждешь, что я упаду перед тобой на колени и начну умолять о помощи, то я вынуждена разочаровать тебя.

Он вскинул брови и беззаботно отозвался:

— Котенок, можешь падать передо мной на колени сколько угодно. Дела это не изменит.

При этом прозрачном намеке она вспыхнула, но нашла в себе силы мужественно встретить его взгляд.

— Я сама найду себе номер в гостинице.

— Ты уже сделала заказ?

— О да, безусловно! — саркастически воскликнула она. — А сюда я приехала только затем, чтобы разыграть пантомиму с якобы зажиганием света и поисками воды, помня при этом, что в гостинице меня ждет теплая и уютная комната!