– А почему вы думаете, что она находилась здесь не одна?

– О Господи! – пробормотал инспектор, напустив на себя загадочный вид. – Я не могу сейчас вам об этом сказать, но, полагаю, с вашей помощью читатели «Курьера» поймут, что я не бросаю слов на ветер.

– Инспектор Морсби, который занимается этим делом, намекнул, что обнаружил важные улики. Не имея возможности раскрыть их истинную суть, он тем не менее заверил меня, что расследование продолжится и мы узнаем новые волнующие подробности этого дела в самом ближайшем будущем, – произнес Роджер таким тоном, как если бы читал сдаваемый в набор материал.

– Да, неплохо получилось. Пусть будет что-то вроде этого, – рассмеялся инспектор. – Надеюсь также, что вы, будучи джентльменом, не станете демонстрировать зевакам и другим журналистам место происшествия, поскольку, как видите, сорваться с этой скалы и впрямь не так уж трудно, а мне бы не хотелось, чтобы число жертв несчастного случая увеличилось.

Роджер согласно кивнул:

– Может, имело место самоубийство? Как вы думаете?

– И такое могло быть, – произнес инспектор лишенным каких-либо эмоций голосом.

– Но вы в этом не уверены, не так ли? – ухмыльнулся Роджер. – Или я не прав?

Инспектор снова рассмеялся:

– Полагаю, что смогу предоставить вам кое-какую информацию по этому поводу – но позже. Что же касается дня сегодняшнего… – Инспектор сделал многозначительную паузу.

– Что же касается дня сегодняшнего, то вы предлагаете мне не задавать вам лишних вопросов, на которые вы не можете ответить, не так ли? Что ж, я понял вас, инспектор. Но вы, надеюсь, позволите мне осмотреть место происшествия, прежде чем я уйду и оставлю вас в покое?

– Разумеется, мистер Шерингэм, – с присущей ему сердечностью согласился Морсби. – Смотрите на здоровье.

Как ни странно, Роджер испытывал легкую неприязнь по отношению к инспектору, хотя последний отнесся к нему со всей возможной доброжелательностью. Но это была, скорее, чистой воды демонстрация доброй воли и хорошего отношения. Ибо что он мог здесь найти? Инспектор наверняка позаботился о том, чтобы все улики были собраны и хранились в надежном месте. Между тем Роджер надеялся, что инспектор хоть как-то выделит его из числа прочей пишущей братии – хотя бы из-за дела в Уичфорде. Признаться, он рассчитывал на кое-какие откровения со стороны инспектора и, не получив желаемого, начал злиться, хотя причин для этого, если разобраться, не имелось. Просто инспектор воспринимал его как любого другого журналиста, волей случая оказавшегося в этом месте. Вот и все. В конце концов, он сам отрекомендовался ему как корреспондент «Курьера», не так ли? Да и вел себя в привычной журналистской манере… Вот дьявол!

Как он и ожидал, на вырубленных в камне ступеньках, скальном выступе и окружающих утесах никаких, даже мельчайших следов недавней трагедии не обнаружилось.

– М-да, – произнес он, завершив бессмысленные поиски и распрямляясь. – Разве на этих гладких голых скалах что-нибудь найдешь? Наверняка и следов сопротивления не обнаружишь, даже если оно и имело место.

– Так скалы же, – охотно согласился инспектор. – Что может на них остаться? Ведь не ледорубом же она отбивалась…

– Мне, знаете ли, тоже пришла в голову эта мысль, инспектор, – холодно согласился Роджер, а затем снова ступил на скальный выступ в самой узкой его части, не более четырех футов в поперечнике, и, прижимаясь всем телом к влажному гладкому камню, отправился в обход скалы.

Не успел он сделать и дюжины шагов, как услышал голос инспектора:

– Если вы надеетесь таким образом выйти на дорогу, ведущую к деревне, то не рекомендую, сэр. Гораздо дальше получится по сравнению с тем путем, по которому вы пришли. Кроме того, ходить по выбоинам в скалах очень опасно.

– Ага, проснулся старый боевой конь, – пробормотал Роджер себе под нос. – Теперь надо держать ухо востро…

Он повернулся, сделал несколько шагов назад и с любопытством посмотрел на инспектора:

– Интересно, почему вы против того, чтобы я прошел по выступу, инспектор?

– Мне совершенно все равно, какой путь вы изберете, – с самым невинным видом ответил Морсби. – Просто, следуя этим путем, вы потратите больше времени и сил.

– Понятно… Но мне почему-то захотелось выйти на дорогу именно так, – вкрадчиво произнес Роджер. – Иногда, знаете ли, полезно проветрить себе мозги и ощутить холодок опасности. До свидания, инспектор! Увидимся, полагаю, уже в гостинице, не так ли?

С этими словами Роджер вновь двинулся по выступу в обход скалы. Но уже не так быстро, как прежде, поскольку ожидал продолжения разговора. И его ожидания были вознаграждены.

– Придется, видно, сказать вам еще кое-что, – недовольным голосом пробормотал инспектор. – Но сразу предупреждаю, что эта информация пока придерживается, так что не вздумайте упоминать о ней в вашей газете, сэр. Сегодня, во всяком случае… Не хочу раньше времени вспугнуть птичку. А такого рода птички всегда обнаруживаются… Рано или поздно, но обнаруживаются, просто пока не высовываются из гнезда. Пойдемте со мной. Я вам кое-что покажу.

Инспектор поднялся на ноги и двинулся по вырубленной в камне тропинке. Роджер последовал за ним. Так они прошли несколько ярдов, пока не остановились у большого пятна засохшей грязи. На грязи довольно явственно проступали отпечатки двух пар следов – без сомнения, женских, причем одна пара значительно превышала размерами вторую. Также на грязи хорошо пропечатались ямки от женских каблуков.

– Ого! – протянул Роджер, всматриваясь в следы.

– То-то и оно… Потому-то я и сказал, что леди наверняка была не одна, – заметил инспектор. – Но я почти уверен, что сначала она пришла в полном одиночестве с другой стороны… Впрочем, вы сами можете это видеть. А потом… К примеру, эти отпечатки вполне могли быть оставлены вчера днем или примерно в это время. Нам крупно повезло, что этот ошметок грязи не отвалился и не был затоптан другими прохожими, которые обычно ходят здесь со стороны восточного берега залива. Кстати, я проверил отпечатки туфель жертвы – они почти идеально вписываются в меньший размер. Разумеется, на основании этих фактов роман не сочинишь и, тем более, серьезной версии не создашь (готов поспорить, что даже в этом маленьком местечке не менее двадцати разных пар дамских туфель подойдут по размеру к обеим парам следов), но это уже кое-что, хоть какая-то зацепка.

Роджер, до этого времени зачарованно смотревший на засохшее пятно грязи, резко повернулся к инспектору.

– Все это чрезвычайно важно, инспектор. Как и то, что эти отпечатки, возможно, видели уже многие люди. Но при всем том это не исключает полностью версию несчастного случая. Я имею в виду одни только эти следы. Готов держать пари, что у вас за обшлагом рукава припрятано нечто более существенное.

– Возможно, так оно и есть, сэр, – сказал инспектор, подмигнув Роджеру. Впрочем, рассказывать о зажатой в правой руке жертвы большой пуговице он пока не собирался. – И у меня имеется куда более серьезная улика. Но вы должны понять, сэр, что большего я вам пока сказать не могу. И не забудьте, что информация относительно следов на засохшей грязи также не может стать достоянием общественности. По крайней мере в течение пары дней.