С девушками нельзя драться, но сейчас Вика мне кажется не представительницей противоположного пола, а демоном. Всегда знал, что в ней коварства больше, чем других качеств!

Чёрт! Как она могла?

Выдыхаю и смотрю на Вику:

— Рассказывай по порядку. Всё. С самого начала.

Глава 8. От счастья к горю

Я стою в небольшой комнатке нашей домработницы Аллы. Прежде я тут бывала всего несколько раз, да и то мельком видела обстановку и удивлялась, что моя спальня раза в четыре больше.

Алла открывает маленьким ключом, который достаёт из кармана своих брюк, ящик письменного стола и протягивает мне запечатанный конверт.

— Я успела достать письмо раньше Савелия Георгиевича. Оно тебе. Если твой отец узнает о нём, он меня уволит. Но я не могла не передать его тебе. Евочка, ты совсем на себя не похожа после этого лагеря…

У меня по телу бегут мурашки, когда я вижу имя адресата. Глаза снова наполняются слезами, но теперь уже от счастья. Он написал мне!

— Спасибо, — выдыхаю я. — Не знаю, как вас и благодарить. Вы просто не представляете, насколько это важно для меня. Что мне сделать для вас, Алла?

— Поешь. Вот прямо сейчас садись сюда в кресло у торшера, читай своё письмо, а я принесу ужин и ты его весь съешь до последней капельки. Хорошо?

Я просто киваю. У меня нет слов.

Эта женщина просто чудесная. А я на седьмом небе от счастья.

Руки дрожат, пока открываю конверт.

Глажу лист бумаги, обнюхиваю его, касаюсь губами строчек. Кажется, будто я вновь откатываюсь назад в прошлое. Туда, где я была бесконечно счастлива.

«Моя Ева!

Не передать словами как я соскучился по тебе. Не слышать твоего голоса, не ощущать твоих нежных касаний, не смотреть на тебя… Это пытка.

Я ничего не забыл, зависаю на наших фотографиях и жду того часа, когда мы встретимся с тобой вновь. Даже если что-то сейчас идёт не по плану, помни, всего каких-то четыре года и впереди вся жизнь вместе.

Не отчаивайся, мы всё преодолеем.

Никаких преград. Впереди наша вечность вдвоём.

Я приеду. Обещал ведь, помнишь?

Буду у тебя двадцать шестого августа.

Ева, я люблю тебя».

Я перечитываю страницу раз за разом и на душе теплеет. Всего четыре года. Смешно, конечно, это нескончаемо долго. Но в одном он прав. После моего восемнадцатилетия уже никто не сможет диктовать мне никаких условий.

Да и я готова. Ради того, чтобы быть с ним вместе, я готова ждать.

Алла приносит мне тарелку с едой. Аромат такой вкусный, что живот снова напоминает, как сильно я проголодалась. Медленно ем кусочек за кусочком. Слова из письма стоят у меня перед глазами. Отпечатались в сознании, когда я столько раз их перечитывала раз за разом.

Само письмо спрятала за резинку домашних штанов за неимением карманов. Нужно будет куда-то хорошенько запрятать, чтобы никто его не нашёл. Так же хорошо, как и его подарок, которым я любуюсь каждый день.

Двадцать шестое уже завтра. Неужели это случится? Неужели мы наконец-то встретимся?

На счастливой волне даже не замечаю, как съедаю всё до последнего кусочка. Алла радуется, а я ещё больше.

Я скоро увижу его!

* * *

Впервые за столько дней я спала всю ночь, и мне не снились никакие кошмары. Встаю бодрая и счастливая. Первым делом проверяю письмо. На месте. Перечитываю снова строчки и складываю назад, пока никто ко мне не зашёл.

Я даже иду купаться. Тщательно вымываю волосы, сушу их и завиваю. Только потом приходит в голову мысль, что папа… он ведь может заметить перемены во мне. Ещё заподозрит что-то неладное.

Завязываю в итоге волосы в косичку, чтобы ни у кого не вызывать вопросов. Натягиваю домашнюю одежду и спускаюсь вниз к завтраку.

Надеюсь, что папа уже уехал на работу, а вот маме надо показать, что не всё потеряно, что я вполне в здравом уме и состоянии. А то вчера эти родительские разговоры про перемены мне совсем не понравились.

Пусть лучше думают, что всё вновь вошло в свою колею. И никуда нам ехать не надо, чтобы меня развеселить. Буду сегодня мягкой и послушной.

А ещё надо бы маму как-то из дома сбагрить, чтобы спокойно ждать Егора. Он ведь придёт. Сегодня. А я не знаю во сколько. Ещё обязательно погуглю в интернете, в какое время рейсы самолётов с его города к нам прилетают.

— Ева, — удивлённо вскидывает глаза отец, отрываясь от телефона.

— Доченька, ты встала, — радостно улыбается мама.

Оба подозрительно меня оглядывают. Я тушуюсь, но натягиваю всё-таки на себя улыбку. Не чересчур радостную, такую умеренную, под стать как бы моему меланхоличному настроению.

— Доброе утро.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает мама.

— Хорошо.

— Будешь с нами завтракать?

— Да.

Алла будто ждала этого момента. Появляется моментально, видит меня, здоровается и убегает в кухню. Я же устраиваюсь на стуле и жду, когда получу порцию завтрака. Разговаривать с родителями совершенно не хочется.

Они, к счастью, пока и молчат.

Так в тишине мы и кушаем, только и слышен звон столовых приборов. Пью какао, которое специально для меня сварила Алла. Она знает, что я его люблю больше всего на свете. Я же раздумываю, чем порадовать нашу домработницу за её доброту и внимание.

— Хорошо, что ты спустилась, — вдруг говорит папа, откладывая наконец-то телефон в сторону на стол.

Вообще у нас есть правило не сидеть с гаджетами за приёмом пищи, но видимо у него там что-то срочное. Иначе бы он не стал зависать в телефоне.

— Почему? — спрашиваю я.

— Потому что нам бы всё равно нужно было поговорить. Тут такое дело, Ева. Мы сегодня уезжаем.

— Уезжаем? — хмурюсь я.

Вот и раскроется сейчас тайна. Что они там придумали за моей спиной? И куда же мы едем? А ещё это «сегодня»… Сердце сжимается от нехорошего предчувствия.

— Папа решил попробовать себя на зарубежном рынке, — мягко говорит мама. — Мы едем в Италию. Пока планируем на пару месяцев, а там посмотрим.

— Италия? — переспрашиваю я ошарашено. — Что? Это… шутка?

— Никаких шуток, Ева, — недовольно говорит отец, ему явно не пришлась по душе моя реакция. Кто-то бы от счастья скакал от таких новостей. — Выезжаем сегодня. Можешь не собирать больших чемоданов, всё необходимое купим на месте.

Вилка падает в тарелку с омлетом. Этого ведь быть не может.

Да кто решает такие вопросы за один вечер!

Или… они давно сговорились?

Я поднимаюсь с места, смотрю на них