даже при самых сильных толчках. Голова Лейлы откидывается назад, когда мой хвост взбивает пыль рядом с нами, и она протягивает руку, чтобы потрогать его, а после лукаво улыбается в мою сторону.

— Что он может? — спрашивает она, проводя пальцами по кончику моего хвоста. Ее глаза мерцают в тусклом свете и смотрят на меня с дерзким вызовом. Мой хвост отлетает в сторону, рассекая тени, а затем, вздрогнув, обвивает горло Лейлы. Она задыхается, ее пульс гудит в спирали моих чешуек.

— Лучше спросить, чего он не может, Лейла.

Она выдыхает тонкий, сладкий поток воздуха между сжатыми губами. Она думает, что я могу сжать и лишить воздуха ее трепещущие легкие. Может быть, она жалеет о своем решении не убить меня, как только спустилась по ступенькам в подвал, до которых теперь ей не добраться, если я только крепче сожму.

Но она не знает, что я не смогу так поступить. Даже попытка представить ее смерть, подталкивает желчь к горлу.

Я принадлежу Лейле. Я сделаю все, что она попросит. Буду играть в ее опасные игры. Буду преодолевать все трудности, подстраиваться под ее скрытые желания. Но никогда не причиню ей вреда.

Более того, я растерзаю любого, кто подумает об этом.

Я рычу, когда мой хвост плотно обхватывает ее горло, но безболезненно. Ее пульс учащается, она понимает, что я боюсь заходить дальше.

— Еще, — говорит она, перекидывая руку через хвост у горла и наклоняя бедра, пытаясь глубже вогнать мой узел. Ее взгляд падает на щель под моим подбородком, где в шве колышется мой второй член. — Дай мне больше.

Боги королевства. Если эта женщина убьет меня, то это будет лучшая смерть, на которую я только мог надеяться.

Мой второй член пробивается сквозь шов на шее, расширяется и упирается в подбородок, приближаясь к набухшим, вкусным губам Лейлы. Она проводит по ним языком, а ее глаза следят за бусинкой спермы, которая собирается на набухшей головке. Глаза Лейлы снова встречаются с моими, когда гибкие шипы на головке второго члена погружаются в тепло ее открытого рта, и ее лукавое подмигивание почти разрывает меня.

Она смыкает губы вокруг моего ствола, втягивает щеки и сосет.

— Лейла… — стону я, когда она скользит языком по нитям, которые спиралью спускаются по моему стволу. Она тянет руку вверх, чтобы обхватить мою шею, заставляя меня входить глубже, пока мой член не упирается в ее горло. — Боги, Лейла…

Я насаживаюсь, наслаждаясь поглощающим удовольствием, и Лейла стонет от одобрения. Все мое тело пульсирует от ощущений, узел набухает в ее лоне, а другой член погружается в ее горло. Она принимает его целиком, словно не может насытиться, и хлюпающие звуки и слабые стоны толкают меня на край беспамятства. Мой узел расширяется до такой степени, что я уже не могу двигаться в ней. Не знаю, какой магией она околдовала меня, но она высвободила существо в сердце моей тени, и оно царапает мою чешую, желая прошептать свои секреты в темноту. Чтобы забрать все, о чем я и не мечтал. Чтобы завладеть ею.

— Я наполню тебя, — говорю я, крепко сжимая горло Лейлы, пока она хнычет и вздрагивает. Ее киска сжимается вокруг моего члена. Ее мышцы сжимают меня и пульсируют, и я понимаю, что она начинает кончать. — Я буду из-з-зливаться в тебя, пока твой животик не раз-з-здуется подо мной.

Я провожу когтями по шелковистой коже живота Лейлы, и ее спина выгибается дугой, глаза слезятся, когда я ввожу свой второй член в скользкий жар ее рта. Мой язык скользит по ее соленым слезам вдоль виска и влажных волос. Отчаянный стон Лейлы посылает вибрацию по стволу, которая поджигает каждый нерв в моем теле.

— Как же ты прекрас-с-сна, кончаешь ради монс-с-стра, — шепчу я.

Яйца, зарытые в шов моего шейного мешочка, сжимаются, и горячая сперма вырывается и заливает горло Лейлы. Ее глаза расширяются от удивления, а затем она жадно сглатывает. Вид того, как она выпивает меня до дна, вызывает еще более сильный оргазм в моем первичном члене. Молния проскакивает по позвоночнику и почти ослепляет меня. Огни сверкают в темноте. Я изливаюсь в Лейлу, когда ее рот отрывается от моего второго члена, чтобы выкрикнуть мое имя.

Киска Лейлы обхватывает мой член, пока она дергается, кончая второй раз. Кажется, она втягивает меня в себя, ее тело отчаянно пытается принять каждую каплю, которую я могу дать. Сперма пульсирует в глубинах ее лона, вырываясь потоком горячих струй, которые могут никогда не закончиться. Я теряю силу в своих дрожащих руках, когда моя разрядка продолжается, и опускаюсь на предплечья, закрывая лицо Лейлы, зарываясь носом в аромат ее волос. Мой хвост ослабляет свою хватку на ее нежной шее и скользит под ее пальцами, которыми она нежно ласкает его чешуйки. Проходит долгий момент рваных, неглубоких вдохов, прежде чем мое сердце успокаивается настолько, что я могу откинуться назад, чтобы посмотреть на ее залитое слезами лицо, а мой член все еще выпускает струи спермы в ее киску.

— На вкус это как гренадин. Как Ширли Темпл, — говорит Лейла, проводя маленьким розовым язычком по нижней губе. — Восхитительно.

Я стону, и мой узел вибрирует, в нее хлещет еще один поток, а мой второй член уже скрылся в своем мешочке.

— Я никогда не смогу остановиться, если ты будешь продолжать говорить в том же духе.

Лейла хихикает, и завораживающий звук ее восторга вызывает еще большую разрядку.

— Или смеяться.

— И долго мы так будем? — спрашивает Лейла. Она немного сдвигается подо мной, а затем стонет, пока нити гладят ее внутренние стенки.

— Столько, сколько нужно. Это может быть полчаса, а может быть и гораздо дольше.

Глаза Лейлы блуждают по теням подвала, прежде чем остановиться на мне. Она улыбается, и впервые мне кажется, что она немного нервничает.

— Что мы будем делать?

Раскрывать души.

Делиться своими секретами.

Влюбляться.

Все слова, которые я хочу сказать, всё, что я чувствую, исчезает. Вместо этого я улыбаюсь, и беспокойство Лейлы, кажется, ослабевает, когда ее взгляд встречается с моим.

— Может, мы просто будем существовать, пока можем, — говорю я и стараюсь не думать о том, что будет дальше.

ГЛАВА 6

Лейла

Проходит час и еще четыре оргазма, прежде чем узел Кастро ослабевает настолько, что я наконец могу освободиться. Когда я это делаю, из моей киски вырывается поток жидкого тепла, пропитывая одеяло подо мной.

— Надеюсь, мои противозачаточные выдержат сперму человека-ящерицы, потому что это очень много, — говорю я, когда Кастро