– Другого ответа я от вас и не ждал. И помните, командование «Абвера» возлагает на вас большие надежды.

Январь 1942 года

Иосиф Виссарионович принял наркома НКВД Лаврентия Берия в своем кабинете на Ближней даче ровно в одиннадцать часов вечера.

– Вот что, Лаврентий, – негромко произнес Сталин, когда Поскребышев, расставив на столе чашки с чаем и поставив вазочку с печеньем, удалился. – Нам следует работать по-крупному… После Тихвинской наступательной операции сложилась благоприятная обстановка для дальнейшего продвижения, и нам следовало бы закреплять достигнутый успех. Первостепенной задачей для нас остается разомкнуть кольцо вокруг Ленинграда… К сожалению, Любленская наступательная операция развивается не так быстро, как нам бы того хотелось. Севернее и южнее озера Ильмень немцы сосредоточили значительные силы. Нужно убедить немцев, что наступление Ленинградского фронта произойдет на другом направлении. У тебя есть соображения по этому вопросу?

– Под нашим контролем близ Москвы работают три радиостанции. Через них можно провести дезинформацию, что в ближайшие несколько месяцев мы не планируем наступлений.

– Этого недостаточно… Нужно дезинформировать немцев по нескольким различным источникам, расположенным в разных областях. Желательно, чтобы таких точек было не две и не три, а двенадцать, двадцать! Вот тогда такая дезинформация заставила бы немцев задуматься. Сейчас у нас не сорок первый год, когда мы диверсантов расстреливали на месте. Сейчас сорок второй… А это уже совершенно другая ситуация. Каждого диверсанта следует брать живым и заставлять его работать на военную контрразведку. В том числе использовать его и в радиоиграх. Во время гражданской войны в Испании наши контрразведчики показали возможность таких радиоигр… Не следует стесняться брать их опыт на вооружение… Сколько на оккупированной территории создано немецких разведывательных и диверсионных центров?

– Нам известно около десяти, товарищ Сталин, но думаю, что в действительности их больше… Основные школы находятся на территории Германии, Австрии и Польши.

– А где наиболее представительные?

– На оккупированной территории наиболее представительные разведшколы с сильным преподавательским составом находятся в Борисове, Полтаве, в Пскове и в Смоленске.

– А сколько наших разведчиков работает в этих школах?

– В настоящее время около десяти. Все они работают в различных школах, в том числе и в Германии.

– Каких успехов достигли за последнее время?

– Три месяца назад мы перевербовали немецкого агента из Витебской школы, две недели назад отправили его обратно. От него через нашего связного мы уже получили сообщение, что он находится на карантине и вскоре должен отчитаться перед своим руководством о проделанной работе. У нас имеются все основания полагать, что ему удастся закрепиться на преподавательской работе. В Смоленской разведшколе с декабря работает наш человек. Но, к сожалению, он пропустил последние три радиоэфира, и мы никак не можем с ним связаться.

– Это печально… Возможно, он уже провалился.

– Мы проверяем, товарищ Сталин.

– Вот что, Лаврентий, хочу тебе сказать, что таких перевербованных агентов должно быть не несколько человек, а десятки! И через каждого должна проходить дезинформация.

– Будем работать, товарищ Сталин!

Подразделение «Абвер-1» возглавлял майор Пиккенброк, с которым у майора Гемприх-Петергофа сложились хорошие отношения. Со своими подчиненными Пиккенброк держался просто, но никогда не позволял перешагивать границу, отделяющую служебные отношения от дружеских. Он был прирожденным солдатом, вступившим добровольно в армию еще до Первой мировой войны и прошедшим ее от начала и до конца, в полной мере отведав сладость победы и нахлебавшись горечи поражений. За личное мужество он получил два Железных креста первого и второго класса.

Так что подчиненным было за что его уважать.

Именно он ходатайствовал перед адмиралом Канарисом, чтобы на место майора Родтке, не сумевшего проявить себя должным образом в качестве командира группы «Абверкоманды-104», поставили майора Гемприха.

«Абверкоманда-104», вместе с подчиненными ей группами, была создана в самом начале войны, своими умелыми и смелыми действиями в Восточной Европе заполучила добрую репутацию и в последнее время действовала при группе армий «Норд», протопав с войсками от Кенигсберга до Пскова.

Наиболее удачно действовала «Абвергруппа-112» – одно из подразделений «Абверкоманды-104», – работавшая при 18-й армии. За последние полгода было отправлено около ста пятидесяти агентов в тыл Ленинградского и Волховского фронтов, где они действовали весьма активно.

Было взорвано три железнодорожных моста, уничтожено два склада с боеприпасами, часть людей рассредочилась вдоль железных дорог и вела наблюдение за передвижением живой силы и техники. Неохваченной территорией оставалась только Вологодчина – глубокий тыл русских, требующий более высокого уровня подготовки. И кто там будет работать, майор Гемприх-Петергоф уже знал.

Но сейчас его судьба висела на волоске, ему мог помочь только майор Пиккенброк. Причиной неудовольствия начальства стал трагический инцидент, случившийся во время обучения агентуры, когда он решил проверить уже подготовленную группу на благонадежность (обычно Гемприх-Петергоф производил ложную выброску на «советскую территорию»). В этот раз было то же самое, ничто не указывало на то, что может случиться роковая случайность. На месте приземления, неподалеку от Пскова, агентов уже ждали поисковые немецкие группы, переодетые в форму сотрудников НКВД. Вместо того чтобы уходить густым лесом, где вполне можно было бы затеряться и скрыться от преследования, чему немало часов было посвящено в учебной программе, парашютисты вдруг решили принять встречный бой и уничтожили значительную часть своих преследователей.

Агентам следовало отдать должное – действовали они очень искусно, заманивали преследователей в ловушку, а потом открывали кинжальный огонь. О случившемся было доложено в руководство «Абвера», оттуда пришел приказ самым тщательным образом разобраться с произошедшим, и теперь майор Гемприх-Петергоф с волнением ожидал решения командования. Самое большее, что ему грозило, – это отправка на Восточной фронт. Умирать с оружием в руках не страшно, это его солдатский долг, и он выполнит его до конца – вряд ли его предкам, воинственным баронам, воевавшим едва ли не во всех сражениях, в которых принимало участие Прусское королевство, будет за него стыдно. Пусть дадут ему взвод автоматчиков, и он покажет, чего стоит барон Гемприх-Петергоф. А нет, так он согласен воевать простым пехотинцем.

И вот сейчас майор ожидал звонка от Пиккенброка, понимая, что избежать неприятного разговора не удастся.

Руководитель органа «Абвер-1» позвонил в обед, когда Гемприх-Петергоф разрабатывал план для очередного десантирования в районе Ленинградского фронта.