Понимаю, - без обиняков согласился Алексей, - незваный гость хуже татарина.

- Все верно, - Гриф затянул узел на затылке парня. - И пушку давай. - Сдернул с плеча Алексея АК, отстегнул рожок, передернул затворную раму, поймал выскочивший из выбрасывателя патрон, сунул в карман, автомат вернул. Быстро обхлопал Алексея по карманам, после чего пустил его вперед, предупреждая о препятствиях и направляя.

- Жарка. Осторожно. Прими левее, - говорил Гриф. - Левее сказал, - с силой дернул Алексея. Послышался гул, словно из паровозной топки. Лицо обдало горячим воздухом. Дважды по команде Алексей пригибался, якобы проходя под водорослями. Один раз слышал, как невдалеке потрескивала электра.

- Стой, - скомандовал Гриф. Через несколько секунд снизу тихо скрипнули петли. - Перед тобой люк, потом лестница.

В нос Алексею пахнуло жильем, табаком и гуталином.

Они спустились по железным ступеням. Гриф снял бандану после того, как разжег керосиновую лампу и осмотрелся - все ли важное убрано. Алексей щурился и в неверном дрожащем свете с интересом рассматривал убежище. Стены, потолок, пол были железными. Стук каблуков поглощал грязный, затертый, местами прожженный ковер. В центре тесной комнаты стояла буржуйка. Труба суставчатым коленцем втыкалась в какую-то непонятную громоздкую установку под потолком. Рядом с печкой валялись разломанные доски. Возле стены располагалась армейская кровать. Кабельный барабан заменял стол. Пластиковый ящик из-под бутылок - стул. Керосинка коптила на тумбочке с оторванной дверцей. У левой стены в ряд расположились несколько снарядных ящиков, рядом лежала гора камуфляжного барахла, снаряжения, обувь.

- Ничего так, - сказал Алексей, - уютненько.

На запястье Грифа пискнул ПДА. Сталкер с озабоченным видом прочел сообщение. Хмыкнул, отключил устройство.

- Сейчас перекусим и двинем, - сказал Гриф. Распалил в буржуйке огонь, ножом вскрыл несколько консервных банок. Все это он проделывал в задумчивом молчании. Алексей скромно сидел на ящике, то рассматривая жилище, то косясь на сталкера.

После перекуса Гриф разлил по кружкам чай, достал сигареты, закурил. Предложил Алексею.

- Нет. Спасибо, - отказался тот. Вновь повисла неуютная тишина.

- Идти далеко, - заговорил Гриф, стряхивая пепел в пустую консервную банку. - За «крест Брома», на сколько мне известно, никто из наших так далеко не забредал, а если бывал, так уже не расскажет. Я это к тому, что бес его знает, что ждет нас на тех территориях. Карт нет, кроме той, что на майке. - Сталкер замолчал, оценивающе посмотрел на Алексея. - Ты, вообще, давно в зоне?

- Третью неделю, - ответил Алексей и посмотрел на Грифа. Взгляд у парня был честный, бесхитростный. Гриф подумал, что парень долго не протянет. «Да и плевать. С лохами проблем меньше».

- Ладно, слушай сюда, - Гриф выпустил дымную струю. - Зона это такое неоднородное и нестабильное место, что в любую минуту может подкинуть сюрприз, которого от нее не ждешь. Аномальные локации меняются после каждого выброса, мутанты плодятся со страшной силой. Временами зона выдает уродцев, таких, что не сразу разберешь, где у него голова, а где жопа. Любая ошибка здесь оплачивается жизнью. Если не хочешь сдохнуть и достать свою «катушку» делай, как я скажу. Я тут уже шесть лет и не одного черта лысого съел. - Гриф сделал затяжку, прислушался к ноющей боли в боку, затушил окурок: «Ладно, надо собираться. Тебя Гарик прибрахлил костюмчик, вроде, сидит неплохо. Автоматик поменяем на полезное что-нибудь».

Говоря это, Гриф подошел к куче обмундирования, взялся ворошить, вытягивать, смотреть, что-то откладывать.

- У тебя здесь снаряги на целый взвод хватит, - усмехнулся Алексей.

- Ага, - не отвлекаясь от дела, подтвердил сталкер.

Минуту царила тишина, потом Алексей спросил: «Зачем тогда надо было Гарика раздевать?».

Гриф обернулся и колючим взглядом вперился в Алексея: «А чем тебе его снаряга хуже этой», - кивнул на кучу тряпья.

- Ну, - замялся Алексей, - она… с покойника вроде как.

- Эта, думаешь, покупная, - Гриф криво усмехнулся и принялся копаться дальше. - Мы не мародеры, - говорил Гриф, не оборачиваясь, - в зоне закон такой - смело можешь взять ничейное, то есть, с мертвого в том числе и это будет честной сделкой. Гарику уже ничего не надо. Он теперь в лучшем мире. Как сказал бы мой заклятый враг Падре - аллилуйя.

- Я слышал у тебя много врагов, - неуверенно спросил Алексей, словно пробовал тонкий лед.

- Враги у всех есть, - сказал Гриф отстраненно, держа на вытянутых руках тактические брюки и примеряясь.

- Ну, у тебя как-то больше остальных, - сказал Алексей и ему почудилось, что слышит треск льда.

- Да? - Гриф обернулся и хлестнул Алексея злым взглядом, - что ты еще слышал?

Сам себе удивляясь, Алексей выдержал этот взгляд и еще больше поразился, когда открыл рот и заговорил: «Слышал, что ты «отмычек» сгубил много».

- Че тогда со мной поперся? - Гриф вцепился взглядом в парня, словно когтями.

- Ну, - Алексей от этого взгляда перестал чувствовать себя, так это было необычно и страшно. Ему не показалось, он был уверен, что зверь, который стоит в нескольких шагах, сейчас кинется на него, и тогда уже не будет спасения, - ну, - повторился он и сухо сглотнул, - у меня дело, мне надо… И кроме тебя, никто туда не дойдет. Я спрашивал…

Пламя так же внезапно угасло, как и разгорелось. Гриф ничего не ответил. Отвернулся и стал снимать брюки. Он еще в «Передозе» почувствовал, когда «пьяной звездой» раскинулся на полу и засыпал, что-то давит на поясницу. Вроде узел какой или камешек, или пробка, или черт ее знает, что. Не стал выяснять, уснул. Потом было не до этого. И по дороге в берлогу ему время от времени, особенно когда наклонялся, что-то врезалось в кожу над крестцом. Кроме того штаны на поясе непривычно давили, казалось, что за последнее время он разъелся. Гриф стянул брюки, вывернул пояс и увидел светло-серую тряпицу, стягивающую узлом две шлевки. Гриф уставился на унификацию, вспоминая, когда и с какой целью уменьшил талию. Затем развязал узел, развернул лоскут. Некоторое время смотрел, морщил лоб. Чуть позже, когда натянул брюки, сунул лоскут в карман.

В молчании Гриф облачался в походное обмундирование и снаряжение. Алексей сидел в скверных чувствах, не замечая вкуса чая, рассеянно смотрел на пламя в буржуйке и терзался подозрениями. После того, как он увидел Грифа в злобе и