Каждое воскресенье Карен усаживалась за свой секретер и писала длинное письмо своей матушке, или брату Томасу, или сестрам, или тетушке Блесс. Последней приходилось раз от разу читать долгие размышления племянницы об актуальных вопросах брака, половой морали, регуляции рождаемости или женском движении. («Обожаемая тетушка Блесс, – написала Карен однажды. – Сколь ужасной кажется твоя мысль опубликовать мои письма. Если бы я узнала, что такое случилось, я бы не смогла больше писать».)

Наконец, когда после двухлетней засухи и жестоких страданий пошли дожди, Карен написала: «Это истинный рай на Земле. Мне кажется, что бы ни случилось в будущем, я буду неустанно думать, идет ли в Нгонге дождь».

Asanta. Спасибо

Karibu. Пожалуйста, добро пожаловать

Maji. Вода

Ndizi. Банан.

Nyama. Мясо

Samahani. Извините.

Usiku mwema. Доброй ночи.

Na wewe pia. Пожалуйста.

Peaceful life

В мои планы входило проинтервьюировать Флотею о вещах, важных с точки зрения женщины – мечтания, женские идеалы, – но это оказалось не так уж и просто. Во-первых, виноват языковой барьер: я далеко не все понимаю из ее английского с акцентом суахили, а во-вторых, очевидно, что я не умею правильно задавать вопросы. Мой подход оказывается совершенно нерелевантным (здесь никто и не слыхал о какой-то Карен Бликсен), а многие мои проблемы по меркам местного менталитета – на самом деле «проблемы первого мира». Мне стыдно даже вспоминать о том, какая паника меня охватила, когда на мой вопрос «что привести в качестве гостинца» Олли ответил, что я могла бы привести для Флотеи какие-нибудь духи. «Какие-нибудь духи?!» Я ответила, что ни за что не смогу купить духи для другой женщины, ведь духи – это ее интимный выбор, это облик ее внутреннего «я». Призналась, что сама последние десять лет нахожусь в безуспешном поиске подходящего аромата. Просто смешно. Не знаю, понравились ли Флотее привезенные мной духи, но полагаю, если тебе здесь попадает в руки парфюм стоимостью в две месячные зарплаты, то не важно, насколько точно он отражает твое внутреннее «я».

Кое-что мне все же удается выяснить: Флотее хотелось бы в жизни побыть не только домохозяйкой, но женщинам здесь сложно получить достойное место работы (если не по блату или через койку). Однажды Флотея подавала на вакансию секретаря в одной транснациональной компании, но вопрос ей следовало сначала обсудить с шефом «за ужином». Многие женщины хотели бы начать свое дело. Флотея тоже мечтает о собственном магазинчике детской одежды, только женщинам куда чаще приходится соглашаться на роль любовницы шефа, чтобы прокормить своего ребенка. Я расспрашиваю ее о браке, об отношениях между мужчиной и женщиной (раньше супруги очень плохо обращались со своими женами), о полигамии (к примеру, у мужчин племени аруша традиционно по три жены, живущих под одной крышей), о бракоразводной статистике. Флотея считает, что, связав себя единожды узами брака, ты уже не можешь развестись, даже если полюбишь другого. Правда, она не считает влюбленность таким уж важным делом в жизни. Для нее гораздо более важным является peaceful life[4], собственные средства и свобода.

Mzungu

Мы с Флотеей идем покупать продукты у одной женщины, выложившей овощи и фрукты на продажу прямо перед домом. Дети разглядывают меня с любопытством, а на прощание машут рукой со словами bye, bye, mzungu – «пока, бледнолицая». С этим мне еще придется свыкнуться. Когда едем с Олли на машине, каждый либо показывает пальцем, либо кричит «mzungu, mzungu». Это звучит как предостережение, только не ясно, что за ним стоит – доброжелательное любопытство или ненависть. Его люди называют «папа Мишель», а Флотею – «мама Мишель», ибо здесь считается вежливым обращаться по имени старшего ребенка к тем, кому посчастливилось стать родителями.

Мишель тоже начала приходить в себя после шока от «mzungu». Когда я приехала, она все сторонилась и поглядывала исподлобья, но теперь нам удалось подружиться и все благодаря привезенной мною книжке про Муми-троллей. Мы даже питаемся одинаково: на завтрак после яичницы с беконом я съедаю плошку каши, сваренную для Мишель.

Kanga

Флотея подарила мне красивую kanga с оранжевыми узорами на синем фоне. Она состоит из двух хлопковых полотен прямоугольной формы – одна используется как юбка, вторая накручивается вокруг тела, единственное, что на практике это несколько сложно. Мама Юнис вместе с юбкой-канга надевает блузку с короткими рукавами, Флотея носит свитер (холодно, всего двадцать градусов). На кангу всегда нанесен какой-нибудь текст, к примеру, пословица, отображающая настроение на сегодняшний день, или послание соседям, даже супругу. На моей канге начертано «mungu hamptupi mja wake», то есть «благодать господня». Я бы не отказалась и от таких текстов: «комарам подлетать запрещено» или «мы желаем увидеть львов», или «сорокалетняя женщина ищет смысл жизни».

Холодная логистика

Мы отправились за покупками и проходим мимо местной скотобойни, где на крючьях развешаны солидные куски мяса. Флотея говорит, что здесь она делает покупки – к счастью, мне это уже известно. Делаю попытку объяснить ей, что у нас в Финляндии такое совершенно немыслимо, а мясо продают в магазинах в стерильной вакуумной упаковке с холодильного прилавка с охлаждаемым столом. Пытаюсь вспомнить, как по-английски будет «холодная логистика».

Позже Олли рассказывает, что трофеи во время палаточного сафари могут находиться в машине по нескольку дней без всяких холодильных ящиков, и никто при этом не заболевает. Я задумалась, как такое вообще возможно. Может, холодная логистика – это просто чепуха, придуманная для европейцев?

Mtori

Маюсь без дела по кухне в своей юбке-канга и наблюдаю за тем, как Флотея готовит на обед мтори, традиционный суп племени джагга. Это довольно густое варево из мяса, бананов и моркови. Суп действительно хорош. Также мтори дают только что родившим женщинам для восстановления сил и улучшения лактации. После того как женщина племени джагга рожает ребенка, она должна в течение трех месяцев есть только мтори, и когда по истечении этого срока она имеет право выйти из дому, ей желательно быть в теле, иначе окружающим может показаться, что муж о ней не заботится, или – что куда более постыдно, – что у него нет денег. В честь такого события все родственники и друзья женского пола приглашаются на mbesi, своеобразные смотрины новорожденного. Мужу туда вход заказан, однако он должен обеспечить гостей едой и пивом – его старшие женщины пьют ведрами. Когда Мишель родилась, Олли в соответствии с традициями пришлось зарезать козу собственными руками. Раньше в подарок матери новорожденного приносили молоко и столь необходимое в готовке коровье масло, но сейчас дарят деньги. Причем приносят специально в маленьких купюрах, их разбрасывают так, чтобы полностью устлать ими пол в доме.