— Меня зовут Диран. — Изящно поклонимся дамам, подметая плащом пол камеры. Не зря ж меня семь лет манерам учили!

— Надо же! Какой вежливый и симпатичный мальчик! Ум! А что такой симпатяшка в этой жуткой темнице делает?

Клиричка… Нет, она бы еще облизнулась! Я же несъедобный! Да еще она с такими когтями! А чего это она так глазами хлопает? Наверно, это у нее нервное. Бр–р… мороз по коже… Надо бы подальше от нее держаться, а то вдруг это — заразное.

— И вовсе она не жуткая! — справедливо обижаюсь. Я же не хаю их дома! — И вообще, живу я здесь! Только наверху, в замке!

Как у нее лицо–то вытянулось! Приятно посмотреть!

— Чего тебе здесь надо, темный? — Воин. К поясу потянулся, за оружием… которого там, естественно, нет — Гойр свое дело знает. — Что, пришел полюбоваться? Или позлорадствовать?

— Между прочим, светлый, я представился… — Задумчивый взгляд в потолок и я слегка покачнуться с пятки на носок и назад.

Пусть знают! А то я к ним с уважением, а они — «темный, темный». Обидно все–таки! И вообще, кому здесь больше надо?!

— Он прав! — прозвенел мелодичный голос. Что?! Меня эльфийка поддерживает?! Я чуть не упал… Что–то где–то сдохло. И крупных размеров! — Нельзя нам быть хуже темных или дать им повод считать себя хоть в чем–то лучше нас. Аэлиниэль… — Не поклон, а так, только намек. Уф! Значит, все живы и здоровы! Ну и славненько!

— Вангар, — представился воин. Нехотя, сквозь зубы, и то хлеб… — Моя жена — Тайма. — И он кивнул в сторону соседки. Та тоже слегка наклонила в ответ голову.

— Шамит! О–о–чень приятно! — Следующим отозвался рыжий и щуплый тип. Но вот не скажу, что взаимно.

— Амата. — Судя по выражению лица, клиричка не имя произнесла, а целый лой с кожурой съела. Ну и ей же хуже. Мне–то что? Нет, я ж говорю, больная дама. Смотрит на меня то как сластена на никровые пряники, то как эльф на орка! Видать, и с психикой у нее не все н порядке…

Я вопросительно посмотрел на последнего участника команды, не спешившего представляться.

— Не дождешься! Никогда еще член рода тор–Нагар не называл своего имени темным! — с пафосом и ликом великомученика было заявлено мне.

А гонору–то, гонору! На трех человек хватит! И куда в него влезло, столько? Наверное, наместо мозгов пошло….

— Эл гере, тар'гриит нармах, Торм а'тор–Нагар, — ехидно улыбнулся я.

Грим был бы мной доволен. Глубокий и почтительный поклон удался по всем канонам этикета. А приветствие на гномьем языке добило коротышку окончательно! Это что, зря я, что ли, три года с отцом провел в Подгорных Городах?! Волей неволей научишься всем тонкостям обращения. У гнома аж пар из ушей пошел!

— Хм! Уел он тебя, Торм, уел! — хмыкнул воин, слегка изогнув губы в усмешке. А у него, оказывается, чувство юмора есть! Не ожидал…

Вангар встал, подошел к решетке и взялся за нее обеими руками:

— Так что, говоришь, привело тебя сюда, Диран? — А, это уже мне.

— У меня к вам есть деловое предложение…

— Вот как?.. — задумчиво, рассматривая меня, протянул Вангар. — И что же ты хочешь нам предложить?

— Мне вот почему–то кажется, — бодро начал я, — что встречаться с Темным Властелином вам очень бы не хотелось. И сюда вы приехали совсем не поздравить его с праздником Талларика. Поэтому я помогаю вам покинуть сей гостеприимный кров, а вы… — Нарочно держу паузу.

— И что же мы? — не утерпев, спросила клиричка, также подходя поближе. Как ее там… а! Амата.

— А вы проводите меня в Соэлен в магическую школу!

— Куда??!! — Хоровой вскрик членов команды привел меня в восхищение.

Вот это единомыслие! Вот это слаженность!! Сразу видно, что команда! А у эльфов, оказывается, тоже круглые глаза бывают… и челюсть неэстетично отвисает.

— В школу… — Глаза долу и ножкой шаркнуть не забыть. Эдакий пай–мальчик…

— Ты чего это, парень, совсем того не этого?! — Гном от удивления нормальный язык подзабыл и даже то, что с темными он не общается. Вот только его мнения я не спрашивал, этого я или не этого!

— А что? — невинно похлопаем глазками. — Это невозможно? Или есть какие–то сложности?

— Ты же темный! — Наконец–то Тайма голос подала! А у нее, оказывается, красивый голос — низкий, звучный и глубокий. Ей бы в замке на приемах петь, отбою от поклонников не было. А не бродить не пойми где, да еще и не пойми с кем.

— И что? Темных в эту школу не берут? А как же «Межрасовая…» и так далее, по тексту, а? Или некроманты вдруг облиняли и стали светлыми–светлыми и пушистыми, хоть сейчас на стрижку?

Нет, ну правда! Как некромантов да некромагов обучать, так это — всегда пожалуйста, а как одного темного принять, так извините, господа, — местов нет!

— Вы не о том спорите… — ровно произнесла эльфийка, покачав головой и глядя куда–то вдаль поверх моей головы. Я аж оглянулся. Да не, ничего интересного на стене не оказалось. Так она что, тоже решила высказаться на тему моей темноты и темности? Ну–ну, послушаем. Может, чего нового узнаем… — Мы все равно не сможем даже проводить тебя до Светлых земель, темный.

— Почему? — Вопрос звучит требовательно и настойчиво. Теперь им некуда деться, наложенные заклинания не дадут ни увильнуть от ответа, ни солгать.

— Аэлиниэль! Ты что, собираешься ему все рассказать?! — Яростный шепот рыжего, похоже, услышали все. И дружно сделали вид, что ничего не поняли. А что, и это — «все»?..

— Шамит! — вспылила эльфийка. Хм, и моего присутствия не стесняется. И ладно бы потише говорила! Даже забавно. В открытую спорить перед «злобным и коварным темным». Выносить сор из хижины. — Ты забываешь, где мы находимся! И кто