— Нет, твое полное имя.

— А, Холли Валентино, — говорю я, и мой взгляд снова падает на парня. Его зрачки мгновенно расширяются, а лицо бледнеет. Я знаю, что не должна, но я закатываю глаза от того, как это имя действует на людей. Обычно я не использую его в своих интересах, но сегодня у меня нет выбора. — Слушай, я знаю, что это… необычно. Но если ты позволишь взять мне эти две бутылки, я даю тебе слово, что вернусь завтра и заплачу за них.

— О, нет. Вы можете взять их, миссис Валентино. Не беспокойтесь. Вам не нужно за них платить.

Мои брови опускаются вниз.

— Я обещаю, что вернусь и заплачу за них. Спасибо.

— С вами все в порядке, миссис Валентино? У вас какие-то проблемы? Вам нужна помощь? — спрашивает он меня.

— Ну, мой муж, видимо, сволочь, и я собираюсь свернуть ему шею, когда увижу его. Но в остальном у меня все просто замечательно. — Я улыбаюсь своей самой милой улыбкой.

Бедный парень… Если его глаза станут еще шире, я думаю, что его глазные яблоки могут просто вывалиться из глазниц.

— Эм… — заикается он.

— Все в порядке. Забудь, что ты это слышал, — говорит Хелена, вытаскивая меня из магазина и выхватывая бутылки из моих рук.

— Тебе действительно не стоит говорить людям, что Ти — мудак. — На мгновение я думаю, что она шутит. В смысле, она должна шутить. Но когда я смотрю на ее лицо, оно становится совершенно серьезным.

— Боже мой! Ты сейчас серьезно? И почему я не могу сказать людям, что мой муж — задница, если он такой и есть?

— Ну, я это знаю. И ты это знаешь. Но они — люди вокруг — они боготворят его, Холли. Они не потерпят, чтобы их короля не уважали.

— Ну, судя по всему, я их королева, а значит, могу делать и говорить все, что захочу. Пусть они все ненавидят меня… Мне действительно все равно. На самом деле, как только я возьму в руки телефон, я позвоню Тео и скажу ему, каким засранцем, по моему мнению, он является прямо сейчас.

— Ладно, пошли. Давай зальем наши печали.

— Итак, у тебя есть план, как ты собираешься попасть внутрь? — спрашивает Хелена, пока мы обе смотрим на запертую дверь моей квартиры.

— Очевидно, я не думала так далеко вперед. — Я хмурюсь. И тут я вспоминаю, что хозяин квартиры живет на верхнем этаже. — Погоди, хозяин квартиры, у него же должны быть запасные ключи, верно? — Как раз в тот момент, когда мы собираемся развернуться и направиться обратно к лифту, дверь открывается, и внутри моей квартиры стоит, наверное, одна из самых красивых женщин, которых я когда-либо видела. У меня никогда не было соблазна сменить ориентацию, но, черт возьми, если кто-то и сможет меня убедить, то только она. Она высокая, стройная, загорелая. С такими скулами, на которые девушки тратят часы, нанося контуринг. И эти глаза, они темные. Но в них есть и что-то знакомое.

— Я удивлялась, сколько времени требуется людям, чтобы открыть дверь, — говорит она с ярко выраженным европейским акцентом. Когда ни Хелена, ни я ничего не отвечаем, она продолжает. — Ты Холли, верно? По описанию, которое дал мне отец, я смогла бы узнать тебя из многих рыжих. Но он не справился с задачей, описывая, насколько ты красива. — Она ослепительно улыбается мне.

Я прихожу в себя от шока.

— Кто ты? И что ты делаешь в моей квартире?

— Мама, это она? Тетя Холли здесь? — спрашивает детский голосок изнутри. Я смотрю на Хелену, которая пожимает плечами, но при этом настороженно оглядывает коридор, словно ожидая, что в любой момент оттуда выскочит бугимен.

— Прости, я не представилась. Меня зовут Анжелика Донателло. Кажется, ты встречалась с моим отцом в Италии несколько недель назад, а недавно я узнала, что твой муж, Тео, — мой брат. Я бы очень хотела его увидеть.

У Тео есть сестра? Помнится, он что-то вскользь упоминал во время обсуждения новости об отцовстве, которую ему только что сообщили. Что-то о племяннице, но то, что у него есть сестра, не пришло мне в голову. Ему трудно смириться с тем, что человек, вырастивший его, не был его биологическим отцом. Я не очень понимаю, как он справится с тем, что его разыскивает сестра. Но сейчас у меня есть цель — забыть обо всем с помощью текилы.

— Ха, ну, значит, нас двое. Когда найдешь, передай ему, чтобы не искал меня, — говорю я, проходя мимо нее в гостиную. — И еще, почему ты в моей квартире?

Я останавливаюсь, когда подхожу к маленькой девочке. Ей не может быть больше восьми лет.

— О, это ты. Здравствуй, меня зовут Изабелла. Но ты можешь называть меня Иззи. У меня никогда раньше не было тети, поэтому я очень рада, что теперь она у меня есть, — сбивчиво говорит девочка.

Я наклоняюсь, чтобы наши глаза были на одном уровне.

— Привет, Иззи. Меня зовут Холли. Я тоже никогда раньше не была тетей, но для меня большая честь быть твоей, — говорю я ей. Затем я выпрямляюсь и смотрю поверх ее головы на ее мать.

— Ах, верно. Да, я подглядывала. Я подумала, что, может, ты подскажешь, где я могу найти своего брата.

— Ну, здесь его нет. Хелена, я пойду приму душ и оденусь. — Сейчас я не могу общаться с людьми. Я просто хочу спрятаться. Я хочу начать день заново и вернуться к тому моменту, когда я была привязана к кровати и голова Ти была у меня между ног. Почему мне кажется, что я живу в бесконечном кошмаре? — Иззи, было приятно познакомиться с тобой, милая. Но, как видишь, мне нужно идти одеваться. — Я улыбаюсь девочке, пребывающей в блаженном неведении. Я бы с удовольствием позаимствовала хоть немного ее невинности, чтобы не знать об опасностях, таящихся за каждым углом.

Я направляюсь в ванную и запираю дверь. Все выглядит по-прежнему, но я чувствую, что она была здесь. Я чувствую себя некомфортно от того, что здесь хозяйничала незнакомка. У меня в квартире осталось не так много личных вещей. Странно, что я до сих пор не отдала ключи. Я не возвращалась сюда с тех пор, как мы поженились. Наверное, я просто никогда не задумывалась об этом. До сегодняшнего дня. Пока мне не понадобилось личное пространство.

Я открываю кран и сажусь на пол в душе, позволяя теплой воде омыть меня. В голове