18 тыс. человек), затем среди итальянских, французских, сербских и американских, которых было значительно меньше.

Любопытно, что в 1920 г., меньше чем за год, золотой запас Чехословакии возрос втрое – с 6 до 18 тонн.

После окончания Второй мировой войны Легиобанк (банк легионеров) был национализирован, ну а сибирские герои самозваные генералы Гайда и Сыровы (Сыровый) отправлены за решетку за сотрудничество с немцами.

Подавляющее большинство населения Урала и Сибири даже в 1940‐х гг. с ненавистью вспоминали чехословацких легионеров, именуя их «чехособаками».

Впрочем, были и другие чехи. Так, 12 сентября 1918 г. на штурм Симбирска, занятого белыми и чехословацкими легионерами, пошла 24‐я сибирская Железная дивизия. В её составе был интернациональный полк, в котором имелись 1‐я и 2‐я германские и австрийские роты, 3‐я венгерская рота, 4‐я и 5‐я чехословацкие роты, которыми командовал Славояр Частена. Храбро дрался 1‐й пензенский чехословацкий полк под командованием А. Штромберга.

Бывший пленный, писатель Ярослав Гашек ещё в мае 1918 г. сформировал отряд красногвардейцев из 80 чехов и 40 словаков.

В октябре 1918 г. Гашек становится комендантом города Бугульма. Далее Гашек в политотделе 5‐й армии Восточного фронта. По инициативе Гашека выпускалась первая в истории газета «Ур» («Рассвет») на бурятском языке.

Начиная с 1941 г., советское правительство приказало «служивым историкам» особенно не афишировать зверства и грабежи Чехословацкого корпуса в 1918–1919 гг., и у послевоенного поколения чехословацкие пленные скорее ассоциировались с «Бравым солдатом Швейком». А в 1962 г. на студии «Мосфильм» при участии чехословацкой студии «Баррандов» был снят фильм «Большая дорога» о приключениях Ярослава Гашека в России.

15 апреля 1999 г. правительство Ельцина подписало соглашение об установке на территории России 58 памятников Чехословацкому корпусу. Вот один из них: статуя голого атланта с мечом, а на постаменте: «Вечная память павшим чехословакам».

В Самаре «под покровом ночи группа граждан из Москвы приступила к установке монумента интервентам на улице Красноармейской – в паре десятков метров от стелы в память красноармейцам, расстрелянным чешской контрразведкой», – прокомментировал в своем живом журнале самарский краевед Олег Ракшин[7].

Ну что ж, правильно написано на памятнике – надо вечно помнить убийц и грабителей из Чехословацкого легиона. А вот книга Гашека у меня уже сорок лет стоит на самой близкой полке.

Глава 3

Колчак – верховный правитель России

17 июня в Зимнем дворце состоялась встреча Колчака с американским адмиралом Дж. Г. Гленноном. При переговорах присутствовал и глава американской делегации Э. Рут. Колчаку было предложено принять участие в Дарданелльской операции американского флота. Адмирал дал согласие. План был секретным, и официально Колчак привлекался как специалист по минному делу и борьбе с подводными лодками. Однако историк А.В. Смолин замечает, что в истории с приглашением Колчака в США очень много неясного. Так, в американских архивах не найдено вообще никаких документов о подготовке Дарданелльской операции.

Прибыв осенью 1917 г. в Вашингтон, Колчак с удивлением обнаружил, что американские официальные лица не понимали цели русской миссии, а во время обсуждения планов Дарданелльской операции определённо заявляли о её неосуществимости. Позже Колчак утверждал, что его отъезд в США был связан с кознями А.Ф. Керенского.

По просьбе коллег-союзников Колчак поработал в американской Морской академии, где консультировал слушателей академии по минному делу. По приглашению морского министра знакомился с американским флотом и на флагмане «Пенсильвания» более 10 дней участвовал во флотских манёврах.

Все наши историки повторяют версию о том, что командование флотов Англии и США никак не могло обойтись без столь ценного специалиста по минной войне. Ну ладно, был бы Александр Васильевич гениальным конструктором минного вооружения. Но он всего лишь руководил процессом минных постановок.

Чему он научил англичан? У них свои мины, своя тактика их постановки. А может, Колчак хотел поучить англичан действиям с магнитными минами, о которых он никогда и не слышал?

Из США Колчак едет в Йокогаму. Вскоре Колчака вызвали в английское посольство и сообщили, что Великобритания принимает его на службу. 30 декабря 1917 г. Колчак получил сообщение о назначении на Месопотамский фронт. В первой половине января 1918 г. он выехал из Японии через Шанхай в Сингапур.

Размышляя о роде службы, которую имел в виду для Колчака английский Генеральный штаб, британский исследователь Питер Флеминг отмечает, что в эти дни в Лондоне решили отправить на Кавказ из Багдада военную миссию под начальством генерала Денстервила, которая должна была вступить в контакт с небольшим русским контингентом в Северной Персии, отказавшимся признать Брестский мир. Флеминг считает, что Колчаку могла отводиться роль в этом смелом предприятии, имевшем целью недопущение захвата турками бакинских нефтяных месторождений и создания ими на берегах Каспийского моря плацдарма для наступления на Индию.

В марте 1918 г., прибыв в Сингапур, Колчак получил от британского правительства секретное поручение срочно возвращаться в Китай для работы в Маньчжурии и Сибири. Изменение решения англичан было связано с настойчивыми ходатайствами русских дипломатов и других политических кругов, видевших в адмирале кандидата в вожди противобольшевистского движения. Первым пароходом Колчак вернулся в Шанхай.

Далее Колчак слонялся без дела то в Харбине, то в Пекине. В конце сентября 1918 г. Колчак прибыл во Владивосток. Там он ознакомился с положением на восточных окраинах страны, узнал о состоявшемся в Уфе совещании представителей различных демократических сил и об образовании Директории – объединённого антибольшевистского правительства на территории от Волги до Сибири, претендовавшего на роль «Временного Всероссийского правительства». Узнав о приезде Колчака, с ним захотели встретиться многие морские офицеры.

Через Сибирь Колчак ехал как частное лицо в штатской одежде. 13 октября 1918 г. он прибыл в Омск, планируя провести здесь лишь несколько дней и отправиться дальше – на Дон. В первую очередь Колчак установил связь с представителями Добровольческой армии.

Однако вскоре планы адмирала изменились. Он решил захватить власть в Сибири.

16 октября генерал Болдырев предложил Колчаку пост военного и морского министра (вместо не удовлетворявшего Директорию и правительство П.П. Иванова-Ринова).

5 ноября Колчак был назначен военным и морским министром Временного Всероссийского правительства и 7 ноября приступил к исполнению своих новых обязанностей, первыми своими приказами начав формирование центральных органов Военного министерства и Главного штаба. На следующий день Колчак отправился на фронт для личного ознакомления с положением армии и её командным составом. Тем самым адмирал обеспечил себе надёжное алиби.

18 ноября около трёх сотен казаков и солдат под командованием казачьих офицеров арестовали эсеров – представителей левого крыла Временного Всероссийского правительства. Состоявший из эсеров батальон охраны Директории был разоружён. В поддержку Директории не выступила ни одна воинская часть омского гарнизона.

Роль английской военной миссии в перевороте ограничивалась тем, что английские офицеры, будучи проинформированы о перевороте, обещали не вмешиваться в него при условии, что переворот будет бескровным.

Представители «революционной демократии» и меньшевики осудили переворот, а эсеры призвали к вооружённому сопротивлению. В Уфе, Омске и Екатеринбурге произошли вооружённые столкновения. Только в ходе боёв в декабре 1918 г. в Омске было убито около 500 человек.

Член Учредительного собрания правый эсер Д.Ф. Раков писал: «Омск просто замер от ужаса. В то время, когда жёны убитых