товарищей день и ночь разыскивали в сибирских снегах их трупы, я продолжал мучительное своё сидение, не ведая, какой ужас творится за стенами гауптвахты. Убитых… было бесконечное множество, во всяком случае, не меньше 2500 человек… Целые возы трупов провозили по городу. Пострадали главным образом солдаты местного гарнизона и рабочие».

Всё время своего правления Колчак массово уничтожал всех своих врагов, как коммунистов, так и либералов.

Вот выдержки из приказов его подчинённых. Выдержка из приказа губернатора Енисейской и части Иркутской губернии генерала С.Н. Розанова, особого уполномоченного Колчака в г. Красноярске от 27 марта 1919 г:

«Начальникам военных отрядов, действующих в районе восстания:

1. При занятии селений, захваченных ранее разбойниками, требовать выдачи их главарей и вожаков; если этого не произойдёт, а достоверные сведения о наличии таковых имеются, – расстреливать десятого.

2. Селения, население которых встретит правительственные войска с оружием, сжигать; взрослое мужское население расстреливать поголовно; имущество, лошадей, повозки, хлеб и так далее отбирать в пользу казны.

Примечание. Всё отобранное должно быть проведено приказом по отряду.

<…>

6. Среди населения брать заложников, в случае действия односельчан, направленного против правительственных войск, заложников расстреливать беспощадно».

Аналогичен приказ колчаковского полковника Крейчего, где говорилось о «взятии заложников из числа жителей населённых пунктов, расположенных в 20‐вёрстной зоне от полотна железной дороги, их расстреле, сжигании подозрительных деревень, при совершении диверсий вызвавших крушение эшелонов и невыдаче виновных».

Политические руководители Чехословацкого корпуса Б. Павлу и В. Гирса в официальном меморандуме союзникам в ноябре 1919 г. заявляли: «Под защитой чехословацких штыков местные русские военные органы позволяют себе действия, перед которыми ужаснётся весь цивилизованный мир. Выжигание деревень, избиение мирных русских граждан целыми сотнями, расстрелы без суда представителей демократии по простому подозрению в политической неблагонадёжности составляют обычное явление, и ответственность за всё перед судом народов всего мира ложится на нас: почему мы, имея военную силу, не воспротивились этому беззаконию».

По данным историка Голуба, в Екатеринбургской губернии, одной из 12 находившихся под контролем Колчака губерний, при Колчаке было расстреляно не менее 25 тысяч человек, перепорото около 10 % двухмиллионного населения. Пороли как мужчин, так и женщин и детей.

Проходивший в ноябре 1919 г. в Екатеринбурге съезд депутатов Учредительного собрания во главе с его председателем В.М. Черновым призвал к борьбе за устранение «кучки заговорщиков» во главе с Колчаком. Съезд этот Колчак арестовал и затем частично расстрелял: депутат Муксунов был убит ещё во время ареста, а затем были расстреляны Барсов, Брудерер, Лиссау, Локтев, Марковецкий, фон Мекк, Саров и Фомин, которые сами в восстании не участвовали, были освобождены восставшими из тюрьмы, а после подавления восстания по приказу властей добровольно вернулись в тюрьму. Чуть позже колчаковской контрразведкой был убит эсер Павел Михайлов, также депутат Учредительного собрания, 10‐й его убитый член.

Остальные депутаты Учредительного собрания уцелели только потому, что их спасли чехи.

Член Учредительного собрания Раков подчеркивает решающую роль чехов в том, что в омской тюрьме уцелели остальные члены УС: «Генерал Стефанек [потребовал] немедленно освободить всех членов УС и служащих Директории по [предоставленному] списку. Все немедленно были не только освобождены, но получили возможность легально жить».

Ну а председатель Учредительного собрания В.М. Чернов бежал от Колчака в… Москву. Там он начал публично критиковать большевиков, а в сентябре 1920 г. уехал в эмиграцию в Эстонию.

Первым приказом по армии Колчак объявил о принятии должности Верховного главнокомандующего всеми сухопутными и морскими силами. Этим же приказом Колчак отправил в отставку занимавшего эту должность генерал-лейтенанта В.Г. Болдырева. После этого Болдырев, первоначально благоволивший Колчаку, убыл в Харбин «в ближнюю эмиграцию».

Забайкальский атаман Г.М. Семёнов, пользовавшийся поддержкой японцев, отказался признать власть Колчака. 1 декабря 1918 г. Колчак издал приказ об аресте Семёнова, который, впрочем, исполнить не удалось. При участии японских представителей и главы французской миссии генерала Мориса Жанена конфликт был урегулирован лишь к лету 1919 г. 25 мая приказ Колчака об аресте Семёнова был официально отменён. Атаман Семёнов, однако, фактически продолжал вести себя на подвластной ему территории Забайкалья как самовластный правитель и так и не направил на фронт ни одной своей части.

Что касается командования Чехословацкого корпуса, то оно отказалось воевать на стороне Колчака. Деятельность чехословаков ограничивалась контролем Транссиба и «хозяйственной деятельностью».

С 1 по 20 ноября 1918 г. в Томске состоялось Всесибирское соборное церковное совещание, в котором приняли участие 13 архиереев, возглавлявших епархии Поволжья, Урала, Сибири и Дальнего Востока, а также 26 членов Всероссийского поместного собора. На совещании было принято решение об организации Временного высшего церковного управления (ВВЦУ).

В апреле 1919 г. Омский собор объявил Колчака… главой церкви.

Глава 4

Колчак в Перми

Политикой Колчак никогда не занимался, и у его движения не было и намёка на какую-либо идеологию. В этом отношении интересен пример Перми, которая была взята колчаковскими войсками 24 декабря 1918 г.

Начальник Пермского гарнизона в своём приказе № 1 потребовал, чтобы «все торгово-промышленные предприятия возобновили свою деятельность».

«В конце декабря 1918 г. была введена так называемая подводная повинность: всем гражданам Перми и пригородов, имеющим лошадей с ломовыми санями, крестьянскими дровнями или кошевами, предлагалось доставить их с рабочими на двор при управлении воинского начальника. Через некоторое время подводы отпускали»[8].

В Пермской губернии объявлялись мобилизации «всех запасных солдат сроков службы 1909, 1910, 1911, 1912, 1913 гг., а также досрочный набор новобранцев 1920 г. Неоднократно (3 февраля, 4 марта, 3 апреля 1919 г. и т. д.) проводились дополнительные призывы.

В духовном училище (угол Покровской и Оханской) работала контрразведка Колчака. В подвальном помещение людей пытали до смерти, тут же, в подвале, трупы засыпали землёй. В двадцатых это здание отдали рабфаковцам, и, когда начали ремонт, современники написали: «Состояние здания ужасно… Весь пол завален землей и трупами. Когда начали очищать, в земле попадались где нога, где рука или голова, а где и целые трупы»[9].

В Перми была создана особая комиссия по денационализации фабричной и заводской промышленности.

В декабре 1918 г. Колчак снял все ограничения на свободу торговли сельхозтоварами «по вольным ценам». Зато командующий Сибирской армией генерал-лейтенант Гайда 7 марта 1919 г. издал обязательное постановление, запрещавшее «умышленное и непомерное, не оправдываемое условиями производства и сбыта возвышение цен на предметы продовольствия и другие предметы первой потребности, а равно и продажу сих предметов по ценам, чрезмерно превышающим себестоимость». Этим же постановлением запрещалось «сокрытие запасов предметов продовольствия и предметов необходимой потребности, а также прекращение продажи или отказ в продаже имеющихся означенных предметов… без уважительных к тому оснований»[10].

Действие этого приказа распространяется на всю территорию, занятую армией. За нарушение этого постановления следовало привлечение к военно-полевому суду, присуждавшему от 10 лет до смертной казни включительно.

Колчак, равно как и Деникин, и все другие генералы, придерживался «доктрины непредопределённости», то есть возьмём Москву, а там посмотрим. Ну а когда возьмём Москву, кто будет писать новые законы и