— Вам нравится быть богатым? — спросила девушка.

Денни удивился:

— Конечно. Почему вы спрашиваете?

— Знаете, для некоторых людей деньги так много значат. Для меня они не значат ничего. Однажды мне попался на глаза мужчина со стодолларовым банкнотом. Раньше я таких денег никогда не видела. Он был ужасно доволен собой.

Денни засмеялся, сунул руку в карман и вытащил большой кошелек.

— А банкнот в тысячу долларов когда-нибудь видели? Мне кажется, я не выгляжу таким уж довольным.

Он открыл кошелек и достал толстую пачку денег. Там было восемь банкнотов по тысяче и множество стодолларовых. Стелла побледнела:

— Уберите, не надо…

Внезапно из-за ее плеча раздался голос Герды:

— Достаточно денег, чтобы несколько месяцев ни в чем себе не отказывать. Ехать по Линкольн-роуд и покупать все, что захочется. Ходить в «Даше» или «Миллер». Есть у «Аллена». Майами будет наш.

Денни резко обернулся, захлопнув кошелек:

— Откуда, черт возьми, вы взялись?

Герда смотрела на него, ее зеленые глаза безо всякого выражения были холодными, как будто стеклянными.

— Вам очень повезло, мистер Мерлин. Я иду спать. Возможно, завтра дождь кончится. Скоро мы с вами расстанемся. Думаю, что никогда вас не забуду. — Она направилась к двери и обернулась: — Мистер Мерлин скоро захочет спать, Стелла. Спокойной ночи. — Она захлопнула за собой дверь.

Денни посмотрел на Стеллу:

— Что она имела в виду, говоря, что не забудет меня?

Девушка была очень бледна.

— Если бы я только знала…

Воцарилось молчание, слышался только вой ветра за окнами, потом Денни принужденно рассмеялся:

— Она пошла спать. Выпьете еще?

Стелла покачала головой и попыталась подняться, но Денни ее удержал.

— Не уходи, — попросил он. — Знаешь, я так ждал, когда мы останемся наедине. Я хочу поговорить с тобой. Хочу слушать твой голос. Давай устроимся поудобнее. — Он встал и выключил свет. Теперь комнату освещало лишь пламя в камине. Денни сел рядом со Стеллой. — Здорово, правда? — спросил он, подавая ей стакан. — Выпей же. Вечер только начинается, и мы можем провести здесь несколько дней. Нам нужно получше узнать друг друга.

Стелла поставила стакан на столик.

— Я должна идти. Мистер Мерлин, я правда не могу остаться с вами. Это неправильно.

— Называй меня просто Денни, ладно? Тебе не кажется, что это очень романтично — встретиться так, как мы, и прятаться от урагана в чужом доме, у камина. Слушай, Стелла, это как будто сказка. Такое случается не каждый день.

— Знаю, Денни, но я все равно должна идти. Герда будет спрашивать…

Денни положил руку на спинку дивана.

— Разве тебе не все равно, что подумает Герда? Неужели мы не можем остановить время хотя бы на час? Я люблю тебя. Ты самое прекрасное создание в этом безобразном мире. По сравнению с твоей красотой ураган кажется слабым и бесцветным. Посмотри на меня, Стелла, неужели мы не можем хотя бы на час отправиться в страну чудес? Неужели не можем забыть, кто мы? Неужели ты не хочешь оставить этот мир и пойти со мной? — Денни привлек ее к себе, и бледная, почти теряющая сознание девушка прильнула к нему.

Денни прикоснулся губами к ее губам и, почувствовав, что она сдается, крепко прижал ее к себе. Он был ослеплен и не слышал гула урагана за окном. Стелла влекла его, как ни одна другая женщина. Он просунул руку в складки пледа и стянул его с ее плеч, в свете огня увидел белое тело, опустил девушку на диван и склонился над ней. Прижался лицом к ее прохладным грудям и тихо застонал от удовольствия.

Появившись в комнате, словно тень, Герда неслышно подкралась к ним. Пламя отразилось в ее неподвижных глазах, и Стелла, подняв голову, с трудом сдержала крик ужаса, увидев, как Герда поднимает руку, в которой было зажато что-то блестящее.

Стелла пыталась оттолкнуть Денни в сторону, но блестящий предмет упал вниз, и Денни, издав странный горловой звук, обмяк. С диким криком Стелла скинула его на пол и съежилась на диване.

— Что ты наделала?! — завизжала она, вскочила, подбежала к лампе и включила свет.

Герда стояла над Денни с бледным и застывшим лицом. Не глядя на Стеллу, она произнесла:

— Заткнись!

Денни перекатился на бок и попытался приподняться на локте. Длинный нож с тонким лезвием глубоко вонзился ему в шею. Стелла видела торчащую из раны серебристую ручку и в ужасе зажала рот руками.

Белый воротник рубашки пропитался кровью, красные капли начали падать на ковер. Денни потрогал рукоятку ножа, словно не мог поверить, что это случилось с ним. Низким, сдавленным голосом он спросил у Герды:

— Это ты сделала?

Герда молча смотрела на темные кляксы, которых становилось с каждой секундой все больше на бежевом ковре.

— Почему ты не могла оставить меня в покое? — прохрипел Денни. — Боже, какой я был дурак, что с вами связался! Наверное, это все из-за денег. Я и представить не мог, что ты на это способна. Думаешь, это тебе поможет? Да не стой же! Позови врача. Ты хочешь, чтобы я истек кровью?

— Нет! — дико выкрикнула Стелла. — Вызови врача, ради бога!

Герда рявкнула:

— Заткнись! — и с отвращением отошла от Денни.

— Ты хочешь, чтобы я умер? — стонал Денни. — Помоги мне! Не стой как истукан. Помоги мне, сволочь! Ты что, не видишь, что я истекаю кровью?

Стелла бросилась на диван и зарыдала. За окном ревел ветер, барабанил по крыше дождь.

Герда метнулась к дивану, ударила Стеллу по лицу. Та вскинулась, открыв рот в беззвучном крике, упала на диван и замолчала.

— Я же сказала, заткнись! — прошипела Герда. — Поняла?

С чудовищным усилием Денни встал на колени и попытался выпрямиться. Ему это удалось. Теперь он стоял, держась за спинку стула, и рыдал:

— Стелла, помоги мне! Не дай мне умереть, Стелла, помоги!

Он взялся за нож и попробовал выдернуть его, но все тело пронзила жуткая боль, и он упал на колени.

Стелла вскочила и бросилась прочь из комнаты. Через минуту она вернулась с полотенцем.

— Вот! — крикнула она Герде. — Перевяжи рану.

Герда взяла полотенце и подошла к Денни. Схватилась за нож и резко выдернула его из шеи. Денни пронзительно завизжал. Алым потоком из раны хлынула кровь. Он упал ничком и судорожно вцепился обеими руками в окровавленный ковер. Кровь еще некоторое время продолжала хлестать из раны, но потом перестала.

Девушки смотрели на него: Стелла в ужасе, не в силах отвести глаза, Герда со странным выражением безжалостности и равнодушия.

Наконец Герда произнесла:

— Он