– Угу. И нафига ей это понадобилось?

– Ну, уж точно не ради вашей с Никой светлой и чистой любви. Она передала мне свой дар и мечтала уйти. Думаешь, вечная жизнь – это так легко и приятно?

Интересно, конечно, но совершенно непонятно, к чему она клонит. Как там положено в таких случаях? «Светлая память»? «Покойся с миром»? И ради этого она сюда прискакала?

– Не догоняешь, – проницательно констатировала Шанна. Игни слегка пожал плечами в знак согласия. – Успела отвыкнуть от твоей заторможенности, – не удержалась и съязвила она. – Слушай и вникай. Я могу это повторить. Повторить, говорю! Страдающие от приступов внезапной глухоты читают по губам: я могу снова протащить сюда Нику.

Наставник жутко ругалась, когда он курил в квартире, но сейчас явно был исключительный случай.

Пальцы мелко подрагивали. Игни усилием воли затолкал эмоции в глубь себя и вытащил на поверхность последние слова Шанны. Не просто же так она болтала.

– И тогда умрешь ты. – Наконец-то, хоть что-то путное из себя выжал.

– Да. Но мне, сам понимаешь, не хотелось бы.

– А жертва любая сгодится? А то есть тут у меня одна на примете, – хмуро сообщил Игни, стряхивая пепел прямо себе под ноги.

– Если бы! Только добровольная. – Шанна развернула карамельку, кинула за щеку. Выдержала паузу, интриганка мелкая. – И она у нас будет.

Типа, все сказала, дальше сам докручивай.

Напрасно надеялась. Не докручивательное у него сегодня настроение.

Замершая возле окна Наставник шевельнулась, оставила наконец в покое подол своего передника и проскрипела:

– Я сама предложила.

Наверное, он должен был как-то отреагировать. Ахнуть, там, охнуть. Запротестовать, переубедить. Или как-нибудь еще выразить свое сожаление, негодование, испуг.

Но выражать было нечего.

Бревно бесчувственное.

Они обе это поняли и в дальнейшем обращались только друг к другу, словно Игни только что встал и вышел.

– Я хочу, чтобы ты была рядом, когда я это сделаю, – говорила Наставник. Тихо, виновато. Можно подумать, о большом одолжении просила. – Одной страшно, боюсь в последний момент передумать.

– Само собой, – заверила Шанна. Нарочно, что ли, таким деловитым тоном разговаривала? Словно прикидывала покупку нового дивана. – Только нужно поторопиться. Это очень хорошая жертва – живая кровь. Мы легко пройдем. Легче, чем вот он, – и стрельнула глазами в Игни. – А ему… – Еще один взгляд. Вообще-то, могла бы обращаться напрямую, раз его это тоже касается. – Нужно будет решить одну проблему.

– Какую именно? – не выдержал Игни.

– Та девушка. – Упрямая Шанна так к нему и не повернулась. – Как она себя называет? Арсеника?

При звуке этого имени кулаки сжались сами собой.

– На лицевой стороне города ее быть не должно.

Кажется, Игни наконец-то начинал врубаться.

Если Ника вернется с изнанки и застанет здесь свою ожившую вторую душу, лицо города воспримет это как нарушение Порядка. Человек не может существовать в двойном экземпляре, если так не было задумано природой.

Проще говоря, две Ники – это уже перебор.

А значит, Хаос.

– Хаос, – повторил он вслух. – Напомни, что там Ариман загонял по этому поводу?

Очередное имя из прошлого. Одно за другим они возвращались в его жизнь. Как знать, может, в таком случае, сам он тоже рано или поздно вернется?

– Эх, ты, конвоир Ландер, – необидно укорила Шанна. Услышать подзабытое обращение оказалось неожиданно приятно. – Такие вещи нужно знать накрепко, как «Отче наш». Живые начнут видеть мертвых…

– И сами захотят стать мертвыми, – закончил он, чтобы хоть как-то реабилитироваться.

Впрочем, прямого отношения к делу это не имело.

Видимо, Шанна тоже так считала.

– Твоя задача в том, чтобы… э-э… уладить вопрос до того, как Ника окажется в городе. И тут тебе не обойтись без…

– Топора, – с потолка предположил Игни и наткнулся на ее удивленный взгляд.

– Мысли, что ли, читаешь?

Вслед за этим Шанна выложила на стол маленький плоский ключ.

– Я не знала, куда спрятать, чтобы никто случайно не нашел. А потом вспомнила про особняк, в котором мы с Тохой ночевали. Там есть старый письменный стол с тремя ящиками. То, что тебе нужно, – в нижнем. Из арсенала Предела Порядка, – добавила она с нажимом.

Да понял он. Главное, чтобы не лук со стрелами или еще какая-нибудь лабуда. В Пределе такое любят.

– Чего так сложно-то? Прямо сюда бы и тащила.

– Не надо сюда, – жалобно выдохнула Наставник. – Пожалуйста, не надо.

Шанна понизила голос.

– Я сначала тебе отдать собиралась, но Любовь Петровна запретила приносить в свой дом оружие. У нее сын в восемь лет случайно из отцовского ружья застрелился. – И добавила уже с обычной громкостью: – Но ты же справишься?

Игни кивнул. Вечером эта тварь попрется в клуб. Расписание ее жизни он изучил до мелочей. Осечки быть не должно.

– Только времени у нас – фиг да маленько, – призналась Шанна и посмотрела прямо на Наставника, от которой многое теперь зависело. Сам он на месте бабки уже задергался бы и пошел на попятную, но та хранила стоическое молчание.

– Сколько? – спросил за нее Игни.

– Сутки. Боюсь, Нике недолго оставаться на изнанке. Потом она уйдет… Дальше.

Вверх по течению реки, додумал Игни. Или вниз, черт его упомнит. Короче, дорога в один конец, точка полного невозврата, когда за спиной у тебя крылья, а на руках – аусвайс в вечность.

– Сейчас мне придется вернуться на изнанку, – резко засобиралась Шанна. – Буду вечером. Скажем, в девять. Успеешь?

– Не-а. Без вариантов, – хмуро ответил он, параллельно прогоняя в уме распорядок дня окончательно приговоренной твари. – Только завтра. Рано утром. После дискотеки выцеплю.

– Плохо. Надо быстрее. Что, совсем никак?

– Я, блин, вообще-то, не за картошкой собираюсь! – взорвался Игни, но тут же взял себя в руки и договорил почти спокойно: – Я подумаю. Ночью Князев…

Только сейчас он заметил, что они с Шанной остались наедине. Наставник удалилась в спальню. Судя по доносившимся оттуда всхлипам, рыдала.

Новоявленная Коровья Смерть тоже кривила губы и некрасиво морщилась – единственная эмоция, которая действительно ее портила.

– Игни?

– Оу? – откликнулся он несерьезно, чтобы немного разрядить обстановку. Попытка не засчиталась.

– Как он там?

– Подыхает, – не счел нужным смягчать. – Ждет тебя. Ты бы, может, навестила…