Ага, значит, не расслышал.

— Да твою мать старушечью! — я снова рванул на себя, выпрыгнув из песка вместе с добычей.

А потом рывками стал двигаться в обратную сторону.

— Я тебе покажу мегеру, — рычал я, — Чтоб ни волоска с её башки!!!

— Пусти!!! — кричала она мне, а потом своему сообщнику, — Привратник, ко мне!!!

Но выл ветер, гремела гроза, ревели падающие с неба осколки. Наступала с горизонта тьма, кричали внизу люди.

В такой суматохе и в таком грохоте вопли старухи, к счастью, бесследно потонули…

Кстати, о наступающей тьме.

Я рванул Избранницу ещё сильнее, сталкивая с дюны, а потом просто свалился на неё и мы заскользили вместе по склону.

Видения — дело тонкое. Всего десять шагов в сторону, и тут творится настоящий апокалипсис — несутся люди, их настигает тьма, и эти бедняги превращаются в чёрные, словно обугленные, массы.

Мы свалились вместе с призраком Избранницы прямо в самую кромешную гущу, и у меня снова перехватило дыхание, до чего же тут холодно. У-у-у, твою псину!!!

Чернота охотно облепила нас обоих, и старая грымза завизжала на ультразвуке. Я наконец отпустил её и, сжав кулаки, встал.

Капитские черти! Один раз я уже выбрался из этой ловушки, выберусь и второй. У меня кулон Эвелины, и все мысли только о ней. Да и вообще, я — Тимофей Зайцев, псионик Свободной Федерации.

С трудом переставляя ноги, я двигался наверх по склону. Ещё несколько шагов, и чистый песок…

— Найди её! Южные Острова, он увёл её туда! Найди!!! — фальцет старухи едва донёсся до меня сквозь вопли толпы.

Я поднял голову и увидел Привратника, стоящего на склоне. В тёмном балахоне, с опущенным на лицо капюшоном.

Он всё же прервал своё заклинание. И он услышал приказ старой грымзы.

Развернувшись, Привратник побежал наверх, а потом исчез.

— Да чтоб тебя капиты сожрали!!! — заорал я и одним прыжком вырвался из черноты.

Тоже в несколько шагов оказался на верху. А впереди, насколько хватает глаз, только пустыня, ночь, и апокалипсис.

Да чтоб тебя! Его не здесь искать надо… Просыпайся, Тим! Ну, давай!!!

Я побежал вперёд по песку. Давай, сворачивай сознание, дава-а-а-ай!!!

* * *

— Дава-а-ай!!! — я очнулся, услышав свой истошный крик.

И тут же полетел вниз. «Уголёк» подо мной резко упал, и над нами просвистели пули.

Я покатился по земле, чуть не выронив магострел. Своими локтями и коленями, кажется, я собрал все камни.

Да насрать! Эвелина! Я нашёл-таки её!!!

Закончив кувырки, я, как ни в чём не бывало, вскочил и побежал дальше. Где-то на краю зрения мелькнули тени, несметное множество теней, и я навскидку выстрелил из магострела.

Вскрикнув, кто-то упал. И сразу ответный залп в нашу сторону — нас настигал ещё один большой отряд. Пули просвистели совсем рядом, взъерошив волосы, но мне нереально везло. Заскулил Ключевец рядом — ему задело плечо, но он продолжал бежать.

А где-то впереди маячил яркий жёлтый свет.

Я знал, что Привратник там, посреди равнины. Каким-то десятым зрением я видел — он что-то творит с Жёлтым Карликом. Нет, он остановил рост Вертуна, а теперь просто открывает портал, и хочет сбежать.

Ах ты ж мразь недолунная! Снова залп в нашу сторону, и я движением ладони остановил пирусные пули. Я даже не стал смещать их траектории, а просто заставил упасть.

Машинально я хотел перезарядить свою винтовку, а потом с криком ярости забросил её за спину.

Ну нет, сволочи! Вы хотели увидеть злого Тима⁈ Вы реально хотите узреть настоящего Последнего Привратника?

Я вам сейчас устрою пришествие Чёрной Луны. Вы у меня нажрётесь Последних Времён, уроды чернолунные!

Я бросил в рот пириумные таблетки, даже не глядя, сколько. Несколько полетели мимо, но сзади клацнул пастью Ключевец — хватило и ему.

Чувствуя, что во мне поднимается дикая огненная волна, я выгреб из кармана сразу кучу патронов и просто бросил в сторону. Один мысленный приказ — и пирусные патроны, полыхнув, устремляются во врагов.

Сколько их было? Десять? Двадцать?

Не важно! Остальные сгорят в пламени — из моей руки тут же вырвалось пламя, и вся левая сторона зрения окрасилась ярким оранжевым цветом. Долина горела.

Тут же прямо в пламени проявились два «уголька» и полетели догрызать недобитков.

На меня из темноты неожиданно вылетели «комки». Две твари взвились в прыжке, одну перехватил Ключевец, едва на разорвав её на две половины. А другой я вбил в горло огненный кулак, и через секунду вырвался сквозь дождь из щебня.

Я в ярости. Я невероятно зол. И если я не выплесну это, то сгорю сам!

До Привратника оставалось совсем немного шагов, когда перед ним открылось зеркало портала и, испуганно оглянувшись, тот прыгнул в него. А через доли секунды, весь объятый пламенем, туда ворвался и я….

Глава 4

Парящий

Едва плёнка зеркала прогнулась, как я снова оказался в странном кармане пространства.

Внутри Жёлтого Вертуна сеть из порталов выглядела, как длинная дорога на вершине вытянутой скалы. Вдоль это тропы прямо в воздухе висели зеркала входов в другие Вертуны, ну а мне же был нужен тот, к которому бежал Привратник.

Это мне казалось, что он бежал, ведь на самом деле мы здесь находились не физически, а на каком-то другом уровне. Но его балахон колыхался впереди, и я нёсся следом, чувствуя, как меня разрывает от мощи, скопившейся внутри.

Я почти догнал его, но вот Привратник прыгнул в одно из зеркал, и мои пальцы схватили воздух. Не теряя скорости, я метнулся следом. И где-то позади, я был уверен в этом, от меня не отставал Ключевец.

* * *

И вдруг… вода… Много воды.

Это океан!

С небольшой высоты я плюхнулся в воду, совершенно не ожидая этого. Море встретило меня диким шипением, вокруг полыхнуло паром — до того раскалила магия моё тело.

Я попытался плыть, но рвущееся из меня пламя превращало воду вокруг в пар, из-за чего моё тело то погружалось вниз, то снова стремилось вверх в пузыре раскалённого газа.

Я был готов бежать вперёд, разорвать всех встречных своей яростью. Но вот плыть в ярости оказалось сложнее. Тем более, где-то за спиной раздалось ещё шипение и хлопок — это «уголёк»-Ключевец тоже нырнул в море, и оно тоже встретило его, как раскалённую головёшку.

Обернувшись, я увидел, откуда мы выпрыгнули…

Над волнами, касаясь их самым кончиком, висел водяной смерч. Только странный — он не устремлялся ввысь, и застыл в форме идеального шара. Метров