двенадцати, которая помогала с уборкой, заготовкой трав и кореньев. Она с первых же дней привязалась к Олле, ведь та ей выделила даже отдельное место возле кладовой. Регла была счастлива, что имеет свое ложе, небольшой столик и резной стульчик. А платье теперь она носила новое, а еще два были припрятаны в ее комнате с небольшим оконцем, выходящим на задний двор. По вечерам, когда прием больных уже закончился, Олла приглашала Реглу в свою комнату, где рассказывала девочке о свойствах трав, об особенностях их заготовки. Регла была очень хорошей ученицей и помощницей.

Олла вспомнила то видение, которое увидела в пещере Вейлара, когда она стояла в комнате, а к ней приходили люди и с уважением что-то спрашивали. И вот оно сбылось. Теперь Оллу знают в городе, к ней приходят больные и благодарят в случае излечения. Правда, не всегда она успевала помочь, тогда откровенно объясняла, что помочь не в силах, и деньги за лечение не брала. Молва о хорошей молодой лекарке быстро облетела город, и к ней стало больше приходить людей, чем к другим врачевателям, что им очень не понравилось.

Заговор

Зигорт – пожилой лекарь – шел по темным улицам города. Он держал путь к своему знакомому, коллеге Сиволсу. Предстояло обсудить дело. Подойдя к большой дубовой двери каменного дома с фонарем под крышей, Зигорт постучал. На стук вышла служанка и повела гостя к хозяину.

– Зигорт! – воскликнул Сиволс. – Чем обязан? Что случилось у тебя?

– Не у меня, а у всех нас, – желчно проговорил лекарь. – Не мешало бы обсудить положение дел.

– Слушаю тебя, говори.

– Разве ты не знаешь, что в городе появилась некая молодая лекарка по имени Олла, которая отбирает у нас с тобой хлеб?!

– А, вот ты о чем… Да, я слышал, но надеялся, что это просто сплетни.

– Не надейся, я сам ее видел. Она поселилась возле дома вельможи Дуовса. Теперь наши пациенты идут к ней, это меня сильно раздражает. Мы с тобой здесь давно, а эта самозванка сразу перебила нашу клиентуру. Надо с этим что-то делать! – Зигорт стал ходить взад и вперед, хрустя пальцами на руках.

– Зигорт, сядь, пожалуйста. Давай подумаем. Если она считает себя самой лучшей среди нашей братии, пусть докажет.

– Это что, шутка?

– Нет, Зигорт, это не шутка. В самом деле, разве в городе нет тяжелобольных, которых мы вылечить не смогли? Пусть она вылечит.

– Кого ты имеешь в виду?

– Разве ты не понял? Жену министра Ольгнафа. Пусть при дворе узнают о ней, – Сиволс сощурил заговорщицки свои маленькие глазки. – Мы даже будем хвалить ее и рекомендовать Ольгнафу.

Сиволс захихикал. Толстое лицо его расплылось еще больше. Он был полной противоположностью Зигорту. Тот был высоким и худым человеком с острым носом и подбородком, одевался в черное платье и носил черный плащ с капюшоном. Встретишь его на улице и подумаешь, что это смерть идет. А Сиволс был маленьким кругленьким человечком, вечно улыбался, старался угодить своим пациентам, одевался ярко и вычурно. И вот теперь они оба, хотя и недолюбливали друг друга, сошлись в одном: убрать с дороги эту девчонку.

Сиволс встал из-за стола, за которым сидел, и подошел к Зигорту.

– Надо только правильно передать информацию, – Сиволс придвинулся к Зигорту еще ближе. – И я знаю, кому намекнуть об этом!

– Говори же, не томи!

– Э-хе-хе, Зигорт, терпение, мой друг, терпение. Я думаю, надо написать помощнику Ольгнафа Бредсу о лекарке, которая заявляет, что может вылечить любую болезнь. А у Ольгнафа больна жена, и вылечить ее невозможно, она должна скоро умереть. Так что мы уберем эту девчонку чужими руками. Ольгнаф не потерпит, если обещанное не выполнят. Вот так.

Оба довольно засмеялись, и Сиволс сел писать письмо.

***

В дверь кто-то громко постучал. Регла побежала открывать. Олла задумалась: что-то ей подсказывало, что этот стук не к добру. Она посмотрела на перстень, который ей подарил Вейлар и который она носила не снимая, потому что, как только она надела его, он сжался, прочно удерживаясь на пальце. Его невозможно было потерять, даже снять его она не могла. Ей показалось, что сине-зеленый камень потемнел. В комнату решительно вошел солдат.

– Мне приказано привести Вас к министру, – отрапортовал он. – А что случилось? – спросила Олла.

– Не могу знать, у меня приказ, – и он показал ей свиток. Девушка взяла бумагу и прочитала. Министр Ольгнаф приказывает ей явиться к нему домой для важного дела. – Что ж, если дело важное, – сказала Олла, – я пойду. Регла смотрела на нее широко раскрытыми глазами.

– Оставайся в доме, Регла, – сказала Олла, – все хозяйство теперь на тебе. Надеюсь, скоро приду.

Олла накинула шерстяной плащ, вышитый по краям цветами, и в сопровождении солдата отправилась к министру.

***

Ольгнаф встретил ее в большом зале. Мраморные полы блестели, шторы на высоких окнах были из тяжелого бархата золотистого цвета. У окна стоял большой стол на львиных лапах. За ним, в мягком большом кресле, восседал мужчина с небольшой ухоженной бородкой и усталым выражением лица. Он перебирал в руках четки из красного камня и с золотой кисточкой. Увидев Оллу, он удивленно поднял брови:

– Так это ты можешь вылечить любую болезнь, как о том нам сообщили? – спросил он.

– Я никому ничего такого не говорила, – спокойно ответила Олла.

– Ты, тем не менее, считаешь себя лекарем?

– Это правда.

– Так вот, моя жена тяжело больна. Наши лекари не смогли ее вылечить. Но если это получится у тебя, я награжу тебя. А если нет… Пеняй на себя.

Олла видела, что он настроен очень решительно и выполнит обещание.

– Тебя проводят в ее покои.

– Но у меня с собой нет ничего, – пыталась остановить стражу Олла.

– Все, что нужно, тебе доставят, напиши записку. Потом, а сейчас иди!

Олла поняла, что спорить с ним в это время не стоит, и пошла за солдатами. Министр часто бывает у короля, но возвращается домой, потому что не может оставить жену одну. Хотя здесь много прислуги и даже стража. Ее провели в дальнее крыло, где расторопный лакей открыл перед нею дверь. Олла зашла в комнату, где пахло лекарствами. Знакомые запахи! Окна были занавешены гардинами. Олла просила прислугу открыть занавески. Когда солнечный свет проник в комнату, здесь стало гораздо уютнее. На большой кровати с пологом, в подушках и шелковых одеялах лежала женщина. Она была еще молода, но очень худа, ее кожа имела желтоватый цвет, а руки, лежащие сверху, казались совсем высохшими.

– Здравствуйте,