– Что ты сказал ему, Дион? Почему он так взбесился?

– Хейлим – Глава самого большого клана инисов, он возглавляет Совет их Старейшин.

– И за что мне выпала такая честь?! – усмехнулся я.

– Ты убил его родного брата в Храме Айрана. Того, кто убил Густава Марция.

– Упс… то-то мне его противная рожа показалась до жути знакомой!

– Я сказал ему, что там ты был в своем праве, а теперь вы квиты.

Я опускаю меч, и подойдя к стене, устало приваливаюсь спиной к ее грубо отесанным камням. Окидываю равнодушным взглядом раскиданные по двору тела мертвых инисов. Еще семь трупов на нашем счету. И еще восемь ас-урумов. Я так со счета скоро собьюсь.

– Славная была битва! И это знатная добыча! – поднимает Тагрим с земли один из инисовских мечей. На его руке латная перчатка, так что укус ему точно не грозит.

Тагрима мне предстоит огорчить – у этих ас-урумов не будет иного хозяина, кроме Айрана. Нельзя такие опасные клинки отдавать неизвестно в чьи руки. Я даже своей охране не рискну их раздать, зная, как эти своенравные мечи непредсказуемо влияют на психику хозяина. Может, доверил бы ас-урум Лукасу, но мой друг совершенно не умеет обращаться с оружием, и для него он совершенно бесполезен. Ну, а у Дианеля и свои эльфийские клинки отличные. Да и не факт еще, что ас-урумы захотят выбрать себе хозяина среди светлых. Поэтому все они отправятся на алтарь восстановленного Храма, и никак иначе.

– Тагрим, скажи, у тебя есть заветное желание?

– Есть, как не быть!

– Тогда завтра утром твоя добыча должна лечь на алтарь Айрана – кивнул я на два меча, добытых коротышкой в честном бою – Мечи нельзя оставлять, по ним инисы найдут вас и отомстят за смерть своих братьев.

– А ваша добыча? – гном окинул хозяйственным взглядом клинки, на которые претендовать не мог.

– А наша тем более. Ты видел, каких сил стоило мне остановиться? Душа древнего воина, заключенная в ас-урум, постепенно завладевает тем, в чьих руках находится меч, и сводит его с ума.

– Но ты все же остановился?

– Да. Потому что мы с ним нашли общий язык и смогли договориться. К тому же, я щедро кормлю магией свой ас-урум, когда для него нет крови. А как сложатся отношения другого меча с новым владельцем? Кто в их паре станет хозяином, а кто будет подчиняться? Не начнет ли сущность, живущая в ас-уруме, жестко диктовать свою волю?

Гном задумался, собрав в горсть все семь косичек своей бороды. Было видно, что желание обладать легендарным мечом инисов борется в нем с разумной врожденной осторожностью. И последняя все же победила.

– Хорошо. Пусть будет по-твоему, князь. Но после Храма нам нужно будет поговорить.

– Поговорим. Друзьям всегда есть что обсудить. Мы же теперь друзья, брат Тагрим?

– Мог бы не спрашивать, брат Йен! – довольно блеснул глазами гном.

Угу… Это гном еще не знает, что у меня дружба дружбой, а табачок врозь. Я на многое готов для друзей. Но не в ущерб своей семье и своему княжеству.

Тагрим уходит, прихватив с собой трофейные клинки, мои парни и гномы начинают готовить большой костер, чтобы сразу сжечь на нем тела инисов. На крыльце появляется персонаж, заслуживший хорошей порки. Подходит ко мне с побитым видом, виновато опустив голову.

– Простите, князь, за то, что нарушил ваш приказ.

– Эверс, бл@дь, ты о чем думал, когда вмешался в чужой бой?!

– Я хотел вам помочь! – запальчиво оправдывается он.

– А я тебя просил о помощи?! Думаешь, я сам не мог бы такое сотворить?

– Вы же не маг Земли!

– Да, что ты говоришь…?! – раздраженно передразнил я его – А ты уверен в этом? Смотри сюда, балбесина!

Я на психе развожу ладони, сотворяя недавно освоенной магией, точно такую же трещину в земле, постепенно превращающуюся в глубокий разлом, из которого вдруг неожиданно для меня взметнулись вверх языки пламени. Упс… а вот пламя в мои планы точно не входило…! Похоже, магия Огня прорывается в минуту гнева – полностью контролировать ее мне пока еще очень трудно. С Воздухом-то сладить гораздо легче…

– Вы теперь еще и маг Земли?! – неверяще уставился Эверс на мои руки и на пылающий огнем разлом.

– Да – не стал отрицать очевидного. Выпустив весь гнев, я как-то сразу успокоился и, погасив огонь, уже ледяным тоном приказал провинившемуся магу – Если тебе, Эверс, свою магию девать некуда, приберись во дворе. Чтобы к утру этого безобразия здесь не было.

– Князь, напоминайте мне почаще, чтобы я никогда вас не злил! – подколол Лем, провожая меня до моих новых покоев…

* * *

Хейлим вышел из перехода прямо в свои покои, нарушая строгие правила, установленные Советом Старейшин. Плевать… Эти вековые правила, им же когда-то и предложенные, для него не имеют больше никакого смысла. Утром он отправится на Совет, и ему за это даже не придется оправдываться, не до того всем станет… А сейчас у него впереди еще половина ночи – вполне достаточно, чтобы предаться воспоминаниям и скорби, чтобы подвести черту под прожитой жизнью и приготовиться к смерти.

Старейшина добрел до кресла и упал в него, закрывая глаза. Никогда Хейлим не думал, что его долгая жизнь закончится так бездарно. Потерял брата и потерял ас-урум – единственных, кем он дорожил в этой жизни. А еще по его вине погиб целый отряд элитных инисов и их ас-урумы попали в руки ненавистного врага. За такой проступок он сам бы приказал казнить виновного. Самым достойным было бы бросится на меч мальчишки Тиссена и погибнуть от удара чужого ас-урума. Но кто тогда расскажет Совету Старейшин о произошедшем, и кто предостережет братьев от повторения его ошибок? Так что пока нет. Сначала разговор с братьями, а потом уже заслуженная смерть, смывающая позор.

Утром Хейлим приведет себя в достойный вид и отправится на Совет Старейшин. Честно расскажет братьям о сражении с молодым Тиссеном и о том, что он успел понять про этого мальчишку и его удивительную магию. Он мужественно признается старейшинам в своей непростительной самоуверенности, повлекшей гибель семи лучших воинов и потерю восьми ас-урумов. А лишь потом, как и положено настоящему инису, совершит свое ритуальное самоубийство, проткнув себя мечом на глазах Совета. Таковы традиции Братства Темных Кланов, и они священны – инис, потерявший в бою ас-урум, больше не заслуживает жизни, он должен уйти вслед за своим боевым клинком.

Орудие возмездия за проявленную в