Девушка не сдается, вскрикивает и со всей силы бьет по ноге острым каблуком.

– Вот черт! – цежу сквозь зубы.

Ну что ж, поиграем. Так даже интересней.

Второй рукой я беззастенчиво шарю по горячему бедру, затянутому в плотную ткань, и тут Нимфа хищно впивается зубами мне в нижнюю губу. Кажется, она действительно не кокетничают.

Отстраняюсь, делаю полшага назад и в завершении получаю хлесткую пощечину.

– Думаешь, тебе все можно?! – выкрикивает девушка. – Знаю я таких, как ты, избалованных жизнью. Вы женщин ни во что не ставите, используете, как заблагорассудится, а потом выкидываете, – переходит на «ты» Мария. – Я не собираюсь платить собой за твою поганую подпись на бумажке. Можешь идти и жаловаться Герасимову. Я всего лишь хотела извиниться.

Нимфа вылетает в открывающиеся двери лифта и исчезает в фойе, теряясь среди людей. В очередной раз убеждаюсь, что я тупица.

***

Мария

Как добралась до своего кабинета, не помню. Руки подрагивали, а губы предательски помнили вкус поцелуя. Тыльной стороной ладони я с силой потерла их, стараясь избавиться от воспоминаний. Скинула туфли, с силой швырнув их в угол, переобулась в балетки.

Рухнув в кресло, старалась привести свои мысли в порядок. Сама себе поклялась, что больше не буду слушать Лелькины советы и спрячу это платье в самый дальний угол шкафа.

Обдумав хорошенько всю ситуацию целиком, прихожу к тому, что, если сегодня меня не уволят, надо все-таки придется решать проблему с договором Смирнова. А пока займусь текущими делами: составлю график работы персонала на ближайшие пару месяцев, да и надо уже заняться заказами к скорому юбилею – двадцатилетие деятельности Павла Петровича. Ничего грандиозного не намечается, небольшой фуршет и музыка.

После обеда ко мне заходит Герасимов, интересуется результатами встречи. А что я могу сказать? Поцелуи были жаркими, спасибо, что спросили.

Я ответила, что в процессе обсуждения.

Начальник удовлетворенно кивнул и попрощался.

К концу рабочего дня пришло СМС от Смирнова, где он назначил встречу на девять утра.

Отлично, ему и мой личный номер известен.

В горячке я звоню Лёле.

– Я тебя укушу, Ольга Владимировна. Из-за твоего совета меня сегодня в лифте чуть не изнасиловали! – грозно шиплю ей в трубку, чтобы никто не услышал. Стены в нашем офисе носили декоративный характер и не более.

– Что случилось? – обеспокоено спросила подруга.

– Что случилось? Случилось то, что я послушалась твоего совета. Смирнов это принял, как зеленый свет к действию. И зажал меня в лифте, как первокурсницу на танцах.

– У вас что-то было?

– Лёль, ты что, совсем уже?! – кричу я ей в трубку. – Ничего не было, я ему пощечину залепила…

– И?

– Что – и? И еще укусила.

– Тебя уволили?!

– Как неудивительно, но еще нет.

– Давай я вечером к тебе прибегу, обсудим план действий.

– Ну уж нет. Я сама, – заверила я подругу.

***

На следующее утро, надев брюки, рубашку и туфли без каблука, на случай непредвиденных догонялок, я пришла на встречу. Смирнов сдержанно поприветствовал и пригласил сесть на тот же стул, что и вчера.

Я приняла приглашение, но немного нервничала и поглядывала на дверь.

– Давай быстро все решим и разойдемся. У меня мало времени, – изрек из себя хам.

– Я только за.

– Записывай, Мария. Пунктов немного, но они очень важны! – Назидательно поднял палец вверх.

Я же от радости, что все проходит так гладко, заулыбалась, открыла ежедневник и приготовилась писать.

– Во-первых, мне не нравятся те дамы, которые убирают наши помещения.

– Чем же? Они не справляются или что-то испортили? – удивляюсь я.

– Нет, они полностью справляются со своими обязанностями, но их внешний вид – никакого эстетического наслаждения.

– Что?! – переспрашиваю я. Может, я выпила слишком много кофе и у меня слуховые галлюцинации?

– Я говорю, – громко выговаривает он слова по слогам, – в моей компании должны быть прекрасные феи, которые порхают по кабинетам. Желательно, стройные молодые брюнетки, не старше двадцати пяти.

– А вы их варить собрались?

– Нет, конечно. Лишь создаю своим сотрудникам комфортные условия.

А? Я не ослышалась?

Сижу и хлопаю беззвучно ртом.

Допустим, фей я ему найду…

Поторопилась я с выводами о том, что все пройдет быстро и без проблем. Смирнов же смотрит на меня так доброжелательно, как будто и не издевается.

– Что-то еще? – спрашиваю я.

– Да!

– Сантехники, охрана? Они также не удовлетворяют вашим требованиям?

– О-о-о, нет. Я не по этой части, – улыбается Смирнов, – пусть остаются.

– Спасибо, – я язвительно отвечаю.

– Да, не за что, – отмахивается Смирнов, как будто я сказала какую-то глупость. – Еще я заметил, что в туалетах белая бумага.

– И-и-и? – не верю своим ушам.

– Хочу, чтобы в женских была – розовая, а в мужских – голубая.

– Это тоже как-то влияет на психологический комфорт ваших сотрудников?

– Не думаю. Я так хочу.

– Могу предложить вам и третий вариант – радужный, вы же толерантная компания? – интересуюсь я с самым невинным видом.

– Это лишнее, – огрызается мужчина.

Я лишь пожимаю плечами. Хозяин барин.

– Что-то еще? – интересуюсь я в очередной раз с улыбкой, напоминая себе работника общепита.

– Да. Хочу, чтобы ты завтра принесла мне исправленный вариант договора и кофе. Я пью черный без сахара.

О-о-о, боги, дайте мне терпения. Я встаю из-за стола, не прощаясь, покидаю кабинет.

– Чтоб ты сдох, Ярослав Витальевич, – шиплю сквозь зубы.

– Что, Мария?

Ты смотри, у него еще и слух идеальный.

– Цветок засох, Ярослав Витальевич, – указывая на огромный фикус у выхода.

И на что я рассчитывала, когда шла к Смирнову?

Честно говоря, я даже фантазировала об извинениях, хотя бы самых скупых. Глупая Маша… он всего лишь продолжил свою игру, только руки держал при себе.

По традиции Смирнов нагнал меня около лифта.

– Кофе захотел, – пояснил. Двери лифта открылись. – Проходи, – пропуская вперед, посторонился мой персональный мучитель.

– Спасибо, я пешком, – развернувшись, я зашагала к лестнице.