Мы врем самим себе не потому, что хотим обмануть, а потому, что нам очень больно в душе. Испытав какие-то нежелательные переживания, мы стараемся вести себя так, словно их не было и нет, обманываем себя, убеждая, что все в порядке. Отрицая таким образом свои чувства, начинаем недооценивать самих себя. Все остальное, что происходит с нами, часто является следствием такого отношения. Ложь себе – это защита, которая помогает нам справиться со сложными ситуациями, а порой даже выжить. Однако все когда-то заканчивается, другими становимся мы, обстоятельства, время. Необходимость защищать себя таким способом отпадает. Но однажды оказавшись спасением, ложь прочно входит в нашу жизнь и при любых похожих событиях тут же спешит на помощь. Знакомство с этой дырой и ее устранение – то, чем занимается психотерапия.

Сами по себе эмоции – естественная часть нашей жизни, один из языков, на котором общается наше «Я». Но случаются события или временные периоды, когда мы не справляемся с их большим количеством. В состоянии острого горя или затянувшейся депрессии мы нуждаемся в поддержке, и если не получаем ее, и не умеем поддержать себя сами, то наш «сосуд самоценности» сильно опустошается.

Негативное воображение – любимая «дыра» тревожных родителей. Еще ничего не произошло и не факт, что случится, но воображение услужливо рисует самые страшные картины. Думаю, примеры приводить не стоит, у каждого в запасе есть свои.

Поговорить «ни о чем» иногда бывает очень даже приятно и полезно. В этом случае после разговора остается легкое послевкусие и наполненность. Но случается и так, что мы говорили, говорили и вроде бы даже о важном, а после чувствуем себя опустошенными, как будто весь день занимались тяжелой работой. В народе точно подмечено: «Ни уму ни сердцу». Пожалуй, это и есть основной отличительный признак пустых разговоров – они бесполезны и несут только усталость.

Все четыре «дыры» опираются на такое понятие, как «отождествление». Психология обычно рассматривает это явление как срастание личности с чем-то внешним по отношению к ней самой или с чем-то значимым внутри нее. Срастись или слиться можно практически с чем угодно: со своим телом (спортсмен, модель), с интеллектом (ученый, успешный ученик), с чувствами (влюбленные, виноватая мать). Отождествления могут быть стойкими, а могут носить временный характер. Чтобы показать суть отождествления, расскажу, как однажды это явление продемонстрировали мне.

Включите ваше воображение и представьте, что у меня на ладони пустой пластиковый стаканчик для воды. Мысленно поместите в него что-то ценное для вас. А теперь представьте, что я неожиданно резко сминаю стаканчик в своей руке. Что вы почувствовали? Я, как и большинство людей, впервые проводя такой эксперимент, испытала шок, злость и обиду: «Там моя мечта, победа, дом, мой ребенок! Что ты наделала?!» Но ведь на самом деле в стаканчике нет ничего из того, что перечислено. Он пустой, в нем лишь ваша мыслеформа[13], которую наделили ценностью или сверхценностью и слились с ней.

В состоянии отождествления мы неустойчивы и уязвимы, нам сложно принять правильное решение или сделать выбор. Поднесите свою ладонь как можно ближе к лицу. Многое ли вы можете увидеть? А теперь отодвигайте ее от себя. Конечно же вы начинаете видеть больше, шире, объемнее! Так происходит и с нами, если мы с чем-то или с кем-то срастаемся, будь то проблема, злость, тревога, другой человек, событие. Это как смотреть на мир через прижатую к лицу ладонь.

Автор такого направления психологии, как психосинтез, Роберто Ассаджиоли[14], считает, что то, с чем мы отождествлены, имеет над нами власть, а контролировать мы можем только то, с чем разотождествлены. Он же подарил миру практическую формулу разотождествления. Ее идея не в избавлении от того, с чем мы слились, а в том, чтобы ощущать себя кем-то большим, нежели то, с чем мы слиты.

Поясню на примере: если у меня болит палец и я думаю только о нем, то не могу радоваться или делать приятные дела, это просто не приходит мне в голову, так сильно меня занимает боль. В этом случае я отождествляюсь с болью. Но я могу и начать жить вместе с болью. Да, у меня болит палец, я это признаю, и также признаю то, что я больше, чем боль в моем пальце.

Рассмотрим еще один пример, эмоциональный. Допустим, мне сказали или сделали что-то очень неприятное. Моя обида настолько сильна, что кажется я – одна сплошная обида и ничего и никого больше в мире нет. Это очень мучительно, я хочу от нее избавиться, ведь призывы вроде «не думай про это, забей» не подходят. В такой ситуации можно воспользоваться формулой Ассаджиоли: признать обиду, дать ей место и заявить, что я больше, чем моя обида. Возможно, придется повторить это несколько раз, слушая свои ощущения, визуально представить ее локализацию в теле, может, добавить туда движения. В результате практики появится расширение в груди, более спокойное и глубокое дыхание, чувство уверенности. У меня так, попробуйте сами.

Дословно формула звучит следующим образом:

«У меня есть…, и при этом я больше, чем мой/моя…»

Произнесите ее вслух, подставив вместо многоточий свое. Послушайте свои ощущения, чувства, рождающиеся в теле. Обратите внимание, по привычке мы можем совершить две ошибки. Первая: сказать «но» вместо «при этом». «Но» – это не про признание, а всегда про противоречие и конфликт, в данном случае внутренний, то есть я принимаю и тут же отвергаю. Вторая: вместо «мой» говорить «эта/это/этот принадлежит мне». Это/эта/этот – про кого-то другого. Попробуйте произнести формулу по-разному и послушайте свои ощущения.

Этот способ – психологический «Анальгин», который помогает снять беспокоящий симптом, но, если хочется достичь пролонгированного эффекта, стоит обратиться к полной версии практики (см. практику «Разотождествление Ассаджиоли» на с. 205).

Итак, подытожим. Самоценность – определяющий язык нашего «Я», диктующий форму и возможности наших отношений с собой, детьми, миром. К счастью для всех нас, существуют способы повышения самоценности в любом возрасте, поскольку она возникает в результате научения и определяет наше поведение на протяжении всей жизни, поэтому, пока мы живы, заняться этим никогда не поздно.