Это молчание слегка надтреснулось на следующий день с утра, когда Маргарита Николаевна снова вызвала к себе Грибова. Сергей Геннадьевич выглядел невыспавшимся, зато пылал энтузиазмом:

— Маргарита Николаевна, дело в шляпе! Я провел солидную работу, поднял старые номера альманаха, переговорил с журналистами, на какие темы мы собираемся представлять информацию в ближайших номерах, и выяснил, что, скорее всего…

— Не нужно, Сергей Геннадьевич, — устало махнула рукой в его сторону Ганичева. Обычно начальницу «Подмосковья-агро» ночи любви наделяли возвратом молодой красоты, но сегодня она выглядела хуже обычного: серая какая-то, будто ее из пыли вытащили. — Мне все известно. Это Андрей Акулов, глава «Русского земельного фонда».

Итак, работа Генпрокуратуры на земле началась! Внешне она ничем не напоминала не к ночи будь помянутую обязаловку советских времен, когда квалифицированных специалистов посылали на уборку урожая, но по уровню мороки ее, пожалуй, перевешивала. Константин Меркулов организовал прокурорскую бригаду под руководством Александра Борисовича Турецкого. В нее вошли прокуроры и следователи различных подразделений Генеральной прокуратуры. Всего в группе Турецкого оказалось восемь сотрудников. В каждой из областных прокуратур к нему присоединилось по два сотрудника, прокуроры отделов. Каждому из участников группы Турецкий определил круг вопросов, подлежащих проверке и выяснению.

Сразу следовало определить для себя основное в этой прокурорской проверке: Турецкий и его команда вовсе не собирались расследовать конкретные уголовные дела и факты нарушения законодательства в земельной сфере. Этим занимаются прокурорские и следственные органы по территориальности, то есть облпрокуратуры региона. Люди Турецкого приезжали в областные прокуратуры Центрального региона и там просматривали, анализировали дела и материалы, уже собранные и процессуально оформленные сотрудниками областных прокуратур. Заглядывали они и в суды, муниципальные и арбитражные, где рассматривались дела о выявленных нарушениях земельного законодательства.

В этой работе были задействованы различные подразделения и управления облпрокуратур. Земельной проблемой занимались следственные управления, управления по надзору за выполнением законодательства (ранее это были общие отделы), управления по надзору за гражданскими делами в судах и другие подразделения системы прокуратуры.

Следовательно, именно работу областных прокуратур региона и обязана была прошерстить группа Александра Турецкого.

— Прежде всего, — объяснял Турецкий, расхаживая взад-вперед перед своими сотрудниками, — от вас требуется собрать и проанализировать сведения, касающиеся обанкротившихся сельхозпредприятий. Также следует собрать цифры и факты нарушений, допущенных при предоставлении земельных участков покупателям. Непременно нужно узнать, какие фирмы больше других скупают и захватывают земли в этом регионе…

Сотрудники слушали его внимательно, кое-кто даже чиркал в блокноте карандашом или с сумасшедшей скоростью стучал по экранчику карманного компьютера стилусом. Как обычно, сплоченная команда состояла из Поремского, Курбатова и Елагина, а также прокуроров разных управлений и подразделений Генпрокуратуры России. Многие из них ранее были незнакомы между собой, но теперь выражали полную готовность действовать в одной связке. И успешно действовать…

— Надо поинтересоваться также и выявленными уголовными преступлениями, связанными с этой проблемой, — завершил совещание Александр Борисович таким оптимистическим тоном, словно проблема уже была решена. — Одним словом, как сказал товарищ Мао, наш путь тернист, но перспективы светлые.

Светлых перспектив относительно сельскохозяйственного будущего Центрального региона подчиненные Турецкого не увидели. А вот о терниях докладывали основательно и со вкусом. Параллельно друг с другом делились полученными фактами, строили систему, делали выводы…

В общем, с точки зрения Александра Борисовича, картинка выглядела так: есть три стороны, принимающие участие в событиях по продаже земель. Низовая проблема — это крестьяне, которые продают свои земельные паи почем зря, за ничтожную цену или просто за то, чтобы от них отвязались и перестали шантажировать. В скором времени после продажи такие обезземеленные крестьяне пополняют растущую армию бомжей или кончают с собой. Это какая, извините, убыль работоспособного населения! Из курса школьной истории, преподававшейся в его время неплохо, Саша Турецкий помнил, что Англия давным-давно пережила похожую трагедию, названную «огораживание», — когда земли всеми правдами и неправдами отбирались у земледельцев и передавались под овечьи пастбища. Об этом еще говорили, что «овцы съели людей»… Но до того, что творится в современной России, средневековой Англии далеко.

Вторая сторона — районное чиновничество, в особенности низовая бюрократия. Чтобы купить землю, фирмачам необходимо заинтересовать местное районное чиновничество: администрацию, пожарную, земельную службу и прочее. Для оформления права собственности на землю требуется оформить (подумать только!) 80 документов! А это значит, что каждому из должностных лиц нужно дать положенную мзду. Уже существуют тарифы и расценки, ниже которых опускаться никак нельзя — «вас не поймут». Таким образом, 20 процентов инвестиций земельных фирм уходит на взятки бюрократам при официальном оформлении сделки. Сумма тоже немалая…

Третья сторона — это «Павлы Ивановичи Чичиковы», то есть современные оптовые покупатели. Как и герой поэмы «Мертвые души» Чичиков, они покупают «мертвятину». Только не людей, не «мертвые души» — этот промысел устарел. Они покупают земли, «мертвые земли» — вот что сейчас выгодно!

— Ну и жулики! — только и успевал удивляться Александр Турецкий. Изучив и проанализировав собранные факты и дела, которые все прибывали и прибывали с каждым днем, он пришел к неутешительному выводу: в Центральном регионе заниматься бизнесом опасно для жизни!

И он был прав. Пока Александр Турецкий и его команда, зарывшись в документах, анализировали «опасные для жизни события», эти события происходили рядом с ними. В Подмосковье.

Со взведенными нервами и мозгами, пребывающими в полном раздрае, Иван Андреевич Бойцов отправился поговорить с человеком, которого имущественные распри на территории Горок Ленинских покамест не коснулись. Членом колхоза он никогда не был, а был с самого начала свободным фермером на своем участке русской земли… Последнее звучало почти иронично, потому что человек этот был англичанином. Недовольный малостью своих наследственных территорий в Англии, он переехал в Россию, где за символическую цену — в конце восьмидесятых сельским хозяйством никто из русских заниматься не хотел — приобрел землю. А список окрестных фамилий со славянскими и татарскими корнями пополнился одной чужеродной, но простой и привычной: Смит. В переводе она означает «Кузнецов», а что касается распространенности, то Смитов в англоязычном мире, как у нас Ивановых. Ничего особенного.