– Вот и приступайте, Инна Евгеньевна. Только берегите здоровье. Давление – это вам не шуточки.

– Да пора в Китай ехать, укольчики колоть волшебные. Буду как новенькая.

Ан нет. Есть ещё один минус – иногда очень тяжело прекратить болтовню. Потому я просто кивнула и открыла рабочий ноутбук. Из-за вчерашнего свидания и вечерней переписки с Измайловым отложила все несрочные дела, так что обязательно нужно сделать их сегодня, чтобы не превратились в срочные.

К обеду в офисе появились почти все. Сообщение, что Злыдня в офисе, они получили сразу: я знала, что у банды старушечек есть чат в Ватсапе и они активно его эксплуатируют. Расстроились, конечно, что не смогут дописать себе лишних часов, отработанных в выходной день, но пришли.

Я из чистой вредности не говорила им, что карточки на входе в офисное здание не только отмыкают замки, но и фиксируют, кто во сколько приходил и уходил. Так что реальное положение дел поступает в виде специальной таблицы раз в месяц, и количество отработанных часов, проведённых в офисе, мне даже считать не надо. Но эти прохиндейки сильно не привирали, так что я их не террорила. Можно сказать, прощала в виде премий за отработанное сверхурочно по вечерам. Взаимозачёт.

Мой рабочий день подходил к концу, когда телефон пиликнул сообщением – Измайлов освободился и был готов за мной заехать в любую точку земного шара.

«Хотела бы дать тебе координаты какого-нибудь безлюдного острова, но я, к сожалению, не там», – написала, стараясь не дать сползти серьёзному деловому выражению с лица. Улыбка так и просится!

Но нельзя. Мои любимые старушечки бдят. Если поймут, что переписываюсь с мужчиной, да ещё и после утреннего признания (неважно, что сказала одной-единственной, хранят тайны они исключительно по-женски – группой), они бросят работу и будут допрашивать меня эдаким родственно-оберегающим тоном. Тогда уйти по-английски не выйдет, только со скандалом или после полнейшей дачи явок и паролей.

«Мы это исправим. Жду адрес и время встречи», – в несколько более деловой манере написал Измайлов.

Я спокойно ответила, спокойно дописала письмо, так же спокойно закрыла ноутбук, попрощалась с коллективом и вышла за дверь. Душа пела. «Мы это исправим». До чего по-мужски. Как здорово! Надеюсь, не обманет. Только где какие-нибудь затерянные тропические острова а-ля Мальдивы и где Владивосток? Но посмотрим. Сергей толковый парень, а умные мужчины ухаживают нетривиально.

Наплевав на камеры видеонаблюдения, села на перила и скатилась вниз, затем ещё и ещё, пока не спустилась на первый этаж. И почему я пользуюсь лифтом?

Рассмеялась своим мыслям. Представила картину: я в дорогом чёрном рабочем платье с огромным до неприличия декольте, притягивающим взгляды мужчин всех возрастов, в будний день качусь вниз по перилам и верещу как девчонка! Секс-бомба, ага. Особенно если шмякнется в конце на лестничную клетку.

Кровь бурлила, ностальгия по былым временам настраивала на позитив, да и, признаюсь, охота взглянуть на Измайлова. Как это он так изменился, что всерьёз опасается холостячек? Ну и ребёнка ему кто-то ведь родил, значит, не совсем всё плохо.

Тем не менее я готовилась не столько к свиданию, сколько к встрече с прошлым. Измайлов – хороший друг, верный. Петрову с ним повезло.

– Может, и мне повезёт, – напевала я тихонечко себе под нос.

Дома переоделась в удобную, но красивую и модную одежду. Подумала, не стоит ли выбрать что-то попроще – мало ли как у Измайлова по части денежных средств, – но переодеваться не стала. На всякий случай бросила в объёмную сумку ещё футболку и шорты. Много места не занимают, так что не помешают, это точно.

Сергей прибыл пораньше, но я не стала выдерживать театральную паузу и спустилась вниз. Не знаю почему, но ждала какого-то чуда и совсем не боялась разочароваться. Всё-таки вера в умных мужиков у меня неискоренима.

Первое, что увидела, открыв дверь, – огромный букет красных приморских роз. Не самые дорогие цветы в сентябре (потому на первое свидание их никто не дарит), но самые дорогие моему сердцу. Я их обожаю и за тонкий аромат, и за нежность бархатистых лепестков, и за… за всё!

– Привет, – раскатистый глубокий мужской голос оторвал меня от созерцания букета, и я подняла взгляд. – Помню, что ты любишь только цветы с запахом. Надеюсь, розы тоже.

– Привет. Люблю, – ответила вежливо.

Хорошо, хоть речь не отшибло. Измайлов… ох уж этот Измайлов! Я уже почти готова присоединиться к той половине холостячек, что претендуют на его сердце, руку и половину имущества в случае развода.

Русые волосы, которые я запомнила как мышиные, серые, были фигурно выстрижены у настоящего профи, потому что выглядело стильно и при этом брутально. Тёмные брови, голубые глаза, спортивная почти двухметровая фигура – ну просто мужчина мечты. Ещё и умён.

А эти обтягивающие сильные бёдра джинсы! Забавно, но того же цвета и бренда, что мои. Словно вместе покупали.

– Я не догадался взять что-то с водой, торопился к тебе. Может, поставишь в вазу дома и поедем? – по-свойски предложил Сергей.

– Отличная идея. Пойдём! – будучи ещё в изменённом состоянии сознания, пробормотала я. И только на втором этаже сообразила, что вообще-то никого в дом не зову.

«Ладно, Измайлов – не кто-то, он ведь школьный товарищ, его можно», – нашла оправдание для совести.

Так и есть на самом деле. В присутствии давнего знакомого ощутила себя уверенно и спокойно, хоть и немного оробела, увидев преображение из гадкого утёнка в лебедя. Нет, не в лебедя. В орла!

Красавец-мужчина шёл за мной молча, не поддерживал разговор и вёл себя странно.

– Чего молчишь? – уточнила, почувствовав неожиданную неловкость.

– Любуюсь тобой. Осмысливаю.

– «Любуюсь» – это хорошо, это приятно. А осмысливаешь что? – уточнила, отпирая замок. И даже руки не тряслись! Ну не молодец ли я? Роковая женщина даже в джинсиках! – Проходи.

– Пытаюсь понять, как такая вертихвостка, как ты, выросла в столь роскошную женщину. А ещё, Эля, ты прости, конечно, – извинился Сергей, закрыв дверь, – но откуда у тебя такая грудь? Ты ведь в семнадцать была, ну, изящных форм. Неужели хирург?

– Измайлов, тебе не говорили, что задавать такие вопросы женщинам неприлично?

Я возмутилась и потопала в сторону кухни, чтобы не только поставить цветы в воду, но и скрыть от этого глазастого изверга опаливший щёки румянец.

– Мы ведь свои, – раздался голос совсем рядом, и я в панике едва не выронила цветы.

– Давай остановимся на мысли о том, что я роскошная женщина, ладно? – предложила, смущаясь ещё сильнее.

Да я не краснела, наверное, со школы! Что этот гад себе позволяет?!

– Ты ведь меня знаешь, я люблю во всём разобраться. Не узнаю – не расслаблюсь и весь вечер буду думать только о твоей груди, – пригрозил Измайлов.