в этих телах не было ни капли плоти. Среди вайяданов «Белой руки» не было двух одинаковых. Люди-маги, служившие сьельсинам, сделали каждого согласно их потребностям. Иубалу было скрытным ползучим ужасом, Бахудде – тридцатифутовым великаном. Хушанса было призраком, перемещающимся из тела в тело, и способным одновременно управлять сразу несколькими.

– Понятно, – заключил я, поворачивая голову так, чтобы поочередно видеть обоих существ.

– Тебе не победить, – раскинула руки одна из копий. – Что тебе здесь понадобилось? Мы заберем топливо и взорвем эту планету с орбиты. Чего ты добился?

– Sim yadanolo ne? – спросил я, пряча под маской улыбку.

«Не догадываешься?»

У первого Хушансы раскрылось правое бедро, и генерал вытащил оттуда меч. Клинок вытянулся в полную длину – семь футов от рукояти до кончика, но в чрезмерно длинной руке хозяина все равно казался коротким. Всеми фибрами души я хотел броситься к трамваю, но понимал, что стоит мне повернуться спиной, как химера накинется на меня. Что-что, а одну вещь о металлических демонах, созданных учеными-предателями на Эринии, я знал наверняка: они были стремительны.

Я приказал мозгу успокоиться и мысленно отправился на островок невозмутимости позади эмоций – в пространство Тихого. Первое Хушанса устремилось на меня с мечом. Я отскочил с его дороги и оттолкнул Паллино. Второе Хушанса ожидаемо повторило тот же маневр, пытаясь схватить меня. Оба двигались быстрее самого быстрого смертного, но достаточно медленно, чтобы проникнуть сквозь энергетическую завесу моего щита. Клинок должен был пронзить мне грудь, как минимум – повредить доспех. Когтистые руки собирались вцепиться мне в плечи и ноги.

Но на каждый потенциальный исход, в котором им сопутствовал успех, приходилось столько же квантовых исходов, где они терпели неудачу. Вместо того чтобы вонзиться в меня, меч проходил сквозь, а когти хватали лишь воздух. Поймите: я не становился бесплотным. Я лишь замещал одну реальность другой. Меч Хушансы и моя грудь оказывались в одной точке вселенной, но благодаря особому дару Тихого я мог пожелать, чтобы они не встретились. В эти секунды вселенной пришлось смириться с парадоксом.

Я положил конец этой игре, шагнув в сторону, выйдя из зоны досягаемости клинка и когтей. Мой собственный меч сверкнул, разрубив керамический клинок врага и глубоко погрузившись в его коленный сустав. В отличие от устойчивого к высшей материи доспеха, суставы химер были из обычного металла. Нога подломилась, и один великан споткнулся, обрушившись на другого.

– Садись! – крикнул я Паллино и буквально втолкнул его в трамвай.

Но сам я оступился на входе; голова кружилась от мысленных усилий, которые только что пришлось совершить. Меня затошнило и едва не вырвало прямо в шлем.

«Это пройдет», – сказал я себе и втиснулся в вагон следом за Паллино.

Позади двое Хушанс безуспешно пытались расцепиться. Сьельсинские солдаты метали в нас нахуте. Я развернулся и ударил по красной кнопке, которая беззвучно активировала гидравлический привод дверей.

– Заводи, черт побери! – прошипел я в передатчик.

Тошнота уже отступала, в голове и перед глазами прояснялось – лишь кровь по-прежнему тупо стучала в ушах.

Солдат, поставленный вести трамвай, послушался, и я почувствовал слабое гудение электромагнитов. Мы двинулись мягко, как корабль на зеркальной водной глади. В алюмостекло было видно, как раненое Хушанса поднимается на ноги. Шипастая голова-башня крутнулась, заметила нас скрытой оптикой. Мы уже ехали со скоростью полсотни миль в час.

Химера побежала.

Пользуясь длинными руками как дополнительной парой ног, мерзкое создание помчалось за нами по трамвайной платформе с резвостью, неподвластной живым существам. Мы ускорялись, но химера неумолимо приближалась.

– Черная Земля… – выругался кто-то.

Платформа кончалась. Впереди был арочный проем в стене цеха, который мы должны были миновать через считаные секунды. Дальше абсолютно прямой рельс тянулся над пустыней и безвоздушными равнинами Вирди Планум, скрываясь за горизонтом.

– Отступите! – крикнул я, проталкиваясь в заднюю часть вагона.

Хушанса прыгнуло. Благодаря массе и высокой скорости оно пролетело как ракета, и вагон зазвенел от удара, словно колокол. Я припал к борту и успел лишь заметить белый торс твари за задним стеклом. Хушанса уцепилось за вагон, словно какое-то гигантское насекомое.

По вагону прошла приглушенная вибрация, и он содрогнулся. За окнами мелькала мрачная черная пустыня. Мы покинули территорию завода, скорость трамвая приближалась к максимальной. Орда сьельсинов осталась далеко позади.

– Где оно? – заскрежетал я зубами, пытаясь понять, куда подевался враг.

Я вытягивал шею, наугад выглядывал из окон. Новый толчок раздался у меня под ногами. Я представил, как химера ползет под днищем вагона, и на мгновение подумал о том, чтобы ткнуть в пол мечом. Наверху под коллайдерами мелькали фонари, отмечая милю за милей, пока мы все быстрее уносились от завода.

Промах был смерти подобен.

Вагон вдруг затрясся, и вся конструкция вокруг нас устрашающе заскрипела.

– Теряем питание! – закричал водитель.

Магниты, расположенные вдоль рельса, отключились. Трамвай потерял скорость и остановился, по инерции пройдя еще участок рельса. Станции было не видать, а позади завод маячил бледным размытым пятном на горизонте. Сыпля проклятиями, водитель тщетно колотил по кнопкам.

Вагон тряхнуло от нового толчка… и мы упали, полетели вниз с рельса, словно канувший в воду камень. Низкое притяжение было нам на руку, и кто-то успел крикнуть, чтобы все приготовились к удару. Вагон рухнул в песок и подскочил; все перевернулось с ног на голову. Я ухватился за поручень и не отпускал его, радуясь, что гелевый амортизатор доспеха защищает мои суставы. Но я все равно ударился о потолок. Мы с солдатами были как сельди в бочке. Вагон кувыркался по пустыне, вздымая песок и пыль.

Прокатившись несколько сот ярдов, мы наконец остановились вдали от серебристой вереницы адронных коллайдеров.

– Откройте двери! – скомандовал я. – Нужно выбраться, пока тварь не проникла внутрь!

Если бы химера залезла в разбитый вагон, мы превратились бы в фарш за считаные секунды.

Треть легионеров растянулась на сиденьях и сером полу – то ли мертвые, то ли контуженые. Доспехи должны были защитить их, как защитили меня, но я не мог судить об этом на глаз, а времени проверять каждого не было. Вагон остановился под таким углом, что к выходу нужно было карабкаться. Двое солдат открыли двери, и гоплит выскочил на песок с копьем наготове.

Куда подевалось Хушанса?

– Свяжись с другой группой, – приказал я солдату. – Передай, что случилось.

Я ненадолго задержался на пороге, осматривая песок. Наверху, словно гигантский акведук, мерцала вереница коллайдеров, единственный памятник цивилизации в этих краях, грациозно протянувшийся в двух направлениях к вечности.

Какое расстояние мы успели преодолеть за столь короткий срок и насколько быстро?

В голове еще