куда-то указал рукой, и луч фонаря, спрыгнув со стены, осветил у ног здоровяка полураздавленный мешочек. Всмотревшись, Лестер понял, что это совсем не мешочек.

– Так это просто крыса, – в голосе Лестера сквозило удивление, крик, который он только что услышал, принадлежал человеку, увидевшему что-то действительно страшное.

– Я с детства ненавижу этих тварей, да еще такая жирная, просто не крыса, а целая такса! – Рон медленно обошел ее по дуге. Он всё ещё чувствовал, как наступил на неё, чувствовал, как хрустнули её кости, было не понятно, умерла она сейчас, под его ботинком, или лежала тут уже давно.

Поняв, что тревога ложная все продолжили движение, и вскоре оказались у той самой камеры. Прутья были чем-то вырезаны, и валялись рядом.

Глава 6

Микки смотрел в окно. Всё, что произошло, по-прежнему проносилось у него перед глазами. Да, он вернулся к Джерри, да, взял тот черный пистолет. Ему было сказано, где будет человек, и как он будет выглядеть. Человек, который должен умереть.

Мик сто раз прокрутил всё в голове: все за и против, все «ни за что» и «ты должен». Людей сотни, тысячи, и все они даже не заметили бы, если он сам умер, так чего ему жалеть их? В своих уютных домах нянчат милых малышей, и всё у них замечательно. А они задумывались, когда-нибудь сидя в своей квартире, укрываясь уютным пледом, когда они отдыхают за стаканом чая или чего-то покрепче, что кто-то, в этот самый момент, смотрит в их светящиеся окна и мерзнет. Смотрит и плачет, потому что у него этого никогда не будет.

Микки знал, как это, выбегать из дома зимой, чтобы не слышать криков, битья посуды. Он бежал подальше и иногда останавливался у домов, смотря им в окна. В окна, как порталы к счастливой жизни, окна, в которых мама что-то готовила на кухне, а ребенок играл в соседней комнате с отцом. В приоткрытые окна, откуда тянулся маленьким воздушным ручьем запах вкусной еды. Да, он знал каково это – смотреть в несбыточное и чужое тепло.

Но время идёт, и нужно было делать то, на что подписался. Он вспомнил, что ему сказал Джерри в последний раз, когда они виделись:

– Этот тип часто бывает в одном кафе, уж не знаю, что он там забыл, по мне – та еще дыра, – он усмехнулся. Но ведь не важно, где ему умирать, верно? В общем, слушай сюда, он там часто трётся, так что не дергайся, мужик будет там. Дело плёвое, вот тебе фото. Как только тип выйдет из дверей, стреляй, не мешкая.

Ты успел потренироваться в лесу и честно скажу, получается у тебя так себе, но в упор, я думаю, ты не промажешь. Особо не целься, просто стой и жди. Как выйдет, спускай в него всю обойму и беги. Если поймают копы, про меня ни слова, всё равно меня тут уже не будет, и по пистолету выследить, тоже, поверь нельзя. Деньги ты знаешь у кого получить. И помни: дело серьёзное. Если ты струсишь или еще что-то пойдет не так, меня больше не ищи – ты сам по себе.

Мик всё понял и ни единожды представил себе, как все произойдет, не подозревая что пойдет все совсем не так…

Придя в назначенное место Мик стал ждать. И вот, когда высокий, и при этом очень худой мужчина с черной бородкой, вышел из дверей кафе, Мик уже держал пистолет обеими руками. Холодное дуло смотрело прямо в лицо незнакомца. Да, это был он, сомнений не было, потому что Микки отлично помнил лицо по фотографии, которую ему показал Джерри. Все происходило, как в сильно замедленной съемке. Он видел, как выражение лица мужчины медленно начинает преображаться из спокойного, в паническое. Кожа собиралась морщинами, их становилось всё больше и больше, зрачки расширились. Мужчина инстинктивно поднял руки перед лицом, стараясь закрыться от опасности.

Парнишка знал, что если промедлит, то курок он уже не нажмет. Сейчас уже сложно было сказать, почему он сделал именно так. Он четко понял, что как бы не была тяжела его жизнь, он не готов убить человека, просто не готов. Палец ему уже не подчинялся и продолжал давить на курок. Мышцы поразил спазм. Не переставая давить на курок, огромным усилием воли, Мик смог отодвинуть руки, с зажатым в них пистолетом, чуть в сторону. Грянул выстрел. Птицы взмыли в небо со своих насестов, а пуля, пролетев в нескольких сантиметрах от головы незнакомца, улетела куда-то в кроны деревьев.

Потом приехала полиция, а он даже не мог убежать. Просто сидел с пистолетом в руках у дверей в заведение. На допросе он сказал, что пистолет нашел. Стрелял он потому, что мстил за свою несчастную жизнь. Потом родителей лишили родительских прав, к ним домой пришли рассказать о случившемся, и застали их мертвецки пьяными. После очередной гулянки они спали прямо на полу.

Так Микки и попал в исправительное учреждение для несовершеннолетних «Новый ковчег». Не смотря на то, что он не причинил никому вреда, комиссия решила, что ему не помешает пройти курс реабилитации, и рекомендовала отбыть неудавшемуся преступнику два года за стенами бывшей тюрьмы.

Хоть основной контингент «Ковчега» и составляли подростки, у которых рука не дрогнула бы, как у него, Микки ладил почти со всеми. Большинство знали его историю и отлично понимали, что он такой же, как и они сами: просто ребенок, которому судьба не просто не улыбнулась, а повернулась задом.

Жизнь тут была достаточно монотонной, поэтому происшествие, о котором им никто не рассказывал, но о котором знали все, произвело эффект разорвавшейся бомбы.

Он с парнями уже не раз успел обсудить новость, строил догадки и версии: как взрослый мужчина мог оказаться в камере заброшенного корпуса, да еще и запертый. Если бы им стало известно, что его отпечатки не были найдены ни в одной базе – это бы просто свело их с ума от любопытства.

Сегодня этого незнакомца должны были привезти сюда для каких-то там мероприятий. Об этом никто открыто не говорил, но болтали втихую не только маленькие заключенные, но и охранники, или, как их тут называли – «Воспитатели».

Вспоминая всё это, он продолжал смотреть в окно. Каждый раз, когда ему было положено идти на занятия по расписанию, он только и ждал, когда сможет вернуться на свой наблюдательный пункт у окна, выходящего на въездные ворота. Другие мальчишки тоже знали, что