— Скажи мне, что любишь меня, Ноэми. Потому что мы оба, чёрт возьми, знаем, что любишь.

Он выгнулся и свободной рукой обнял её за шею. Потрясение, от которого её губы раскрылись, причинило ей больше боли, чем следовало, и Исаак поцеловал её, чтобы не дать ответить. Лучше раствориться в её вкусе, в безумных прикосновениях её языка к его, чем позволить ей признаться, что она его больше не любит.

Чего, возможно, у неё никогда и не было.

Нет. Это было по-настоящему. Может, это и сгорело дотла, но это было по-настоящему.

Удовольствие пробежало по спине Исаака, заставляя его яйца сжаться. Он не продержался бы долго, только не с Ноэми, не так, как сейчас, но он боролся с оргазмом, желая, чтобы это продолжалось как можно дольше, чтобы оттянуть неизбежный разговор. Тот, в котором они снова пытались причинить друг другу боль, и всё ради какой-то ерунды, в которую он даже не был уверен, что больше верит.

Он сбросил Ноэми с себя и встал на ноги рядом с кроватью. Она перевернулась на живот и встала на четвереньки, ожидая его. Всё должно было быть проще, если бы он не раскрывал перед ней душу каждый раз, когда их взгляды встречались, но с Ноэми больше не было ничего лёгкого. Исаак снова ввёл в неё свой член, и она выгнула спину, чуть не отправив его в полёт.

Он ускорил темп, трахая её чуть ли не грубо, и она с каждым толчком врезалась в него, подбадривая его словами и своим телом.

— Да, да, не останавливайся, да, Исаак.

Её киска крепко обхватила его, и он потерялся. Исаак вошёл в неё ещё раз, другой и третий, кончая с проклятиями. Он опустился рядом с ней на кровать и перевернулся на спину. Ноэми пошевелилась, удовлетворённо улыбнувшись ему.

— Секс на пятёрку с плюсом. Это определённо заслуживает предложения руки и сердца. — Её глаза расширились. — Боже, забудь, что я это сказала.

Было слишком поздно. Воспоминание о том, как они столько раз заканчивали заниматься любовью, что это стало для них почти шуткой — беззубой шуткой, но всё же шуткой.

Выходи за меня замуж, Ноэми.

Может быть, в следующем году, Исаак.

Но следующего года так и не случилось, и вот они встретились. Исаак сел. О чём, чёрт возьми, он думал, снова трахая Ноэми?

Только это не было траханьем, и ты, чёрт возьми, прекрасно это знаешь.

Он заглушил свой ехидный тон, как делал это бесчисленное количество раз в прошлом.

— Нет, Ноэми, я не собираюсь просить тебя выйти за меня замуж. Может, я и мудак, но не идиот. Ты и не собиралась этого делать.

— Это несправедливо. — Она выпрямилась и откинула волосы с лица. — Я любила тебя, Исаак. Очень сильно, что иногда не могла дышать от этого. Если бы всё было по-другому…

— Оставь это. — Он поднял руку, её слова эхом отдавались у него в голове. Любимый. Любила, но не влюблена. Он знал это. Люди не уходят на долгие годы, если всё ещё питают чувства к своему бывшему. Но каким-то образом, услышав, что она употребила прошедшее время, он осознал всю глупость этого вечера. — Это было ошибкой.

— Что?

Он уже был на ногах и направлялся в гостиную.

— Ты меня слышала. Я никогда не забуду, как трахал тебя, а траханье с тобой только усугубляло ситуацию. Ты сделала свой выбор, Ноэми. Ты выбрала Хаксли, а не меня, и я уважал этот выбор настолько, что позволил тебе уйти. — Он поднял с пола свои брюки и, обернувшись, увидел, что она стоит в дверях с отсутствующим выражением лица. — Если только ты не передумала.

Её нижняя губа задрожала.

— У меня есть обязанности.

— Да, я понимаю. Нам не обязательно обсуждать это снова.

Исаак рывком оделся, ненавидя то, как она смотрела на него, ненавидя тишину, возникшую между ними, такую густую и ядовитую из-за недосказанного.

Нет, не недосказанного. Они сказали всё, что можно было сказать. Снова, и снова, и снова. Больше нет.

— Я попрошу Галена, чтобы он переназначил кого-нибудь другого для обеспечения твоей безопасности.

— Вот так просто?

— Вот так просто. — Он направился к двери, оставив своё всё ещё обливающееся кровью сердце на полу. — Прощай, Ноэми. Я искренне, чёрт возьми, надеюсь, что больше никогда тебя не увижу.

Глава 5

Ноэми долго стояла, уставившись на дверь, которую Исаак предусмотрительно не захлопнул за собой, уходя. На этот раз навсегда. Должно же быть что-то, хоть какое-то облегчение, или чистая боль, или…

Но нет.

Всё, что она чувствовала, — это зияющую у неё под ногами дыру, которая на долгие годы погрузит её во тьму. Здесь не было счастливого конца. Скорее всего, она его не заслуживала.

В прошлый раз всё было не так.

Когда Ноэми порвала с Исааком, её сердце было разбито, но в ней теплилась крошечная искорка надежды на то, что они найдут выход. Возможно, это зёрнышко уменьшалось по мере того, как недели превращались в месяцы, а то и в годы, но оно всё ещё существовало, и она могла руководствоваться им. Маленький вопросик «Что, если?»

Что, если бы они нашли способ?

Что, если бы у них всё получилось?

Что, если бы любовь действительно могла победить всё?

Теперь она знала ответ. Не могла. Ничего бы не случилось. И любовь была настолько сильной, насколько сильны два человека, готовые вложить в неё свой труд.

Она вернулась в спальню, но смятое покрывало на кровати только подтвердило тот факт, что она будет спать одна… вечно. Ноэми приняла утешительную ложь о том, что когда-нибудь она выйдет замуж — в конце концов, этого следовало ожидать, — но после своего последнего раза с Исааком она не могла смириться с мыслью о том, что на ней будут руки другого мужчины. Разделить свою постель, свою жизнь, свое будущее с кем угодно, только не с ним.

— Что я делаю? — она покачала головой, а затем сделала это снова. Ясности не появилось, но сквозь туман её спутанных мыслей на поверхность всплыло одно слово.

Нет.

— Нет, — сказала она вслух.

Она пожертвовала всем ради своей семьи. Она отложила своё счастье и личные желания на потом, чтобы Хаксли не разорился из-за предательства её отца. Два года спустя у них всё было хорошо. Они процветали.

Если она не сможет пойти по пути своего сердца сейчас, то никогда не сможет этого сделать.

Путь вперёд