«Это недоразумение, — уговаривал себя Марат. — С минуты на минуту Мира найдется, и мы сразу улетим отсюда».

— Вернемся в город, надо ее поискать… — процедил он. — Надо куда-то обратиться…

— У меня тут есть связи, — быстро сказал Старостин. Он искоса смотрел на своего шефа и догадывался, что тот может чувствовать. А ведь это он, начальник охраны, виноват. Недоглядел. Только где, в чем? Вот вопрос…

Завизжали шины, машину чуть занесло при обгоне, но Ладыгин сумел удержаться на трассе.

— Марат Артурович, разрешите, я поведу, — предложил Старостин. — И мне нужно с вами посоветоваться.

Марат остановился, съехал на обочину и с некоторой досадой уступил руль помощнику. Быстрая езда всегда успокаивала его, помогала сосредоточиться. После всего случившегося его мозг, работавший как идеальный швейцарский хронометр, требовал переключения. Но, видимо, сейчас это не получалось.

— Ну, говори.

— Нам следует засесть в надежном месте и организовать штаб. Будем разрабатывать и проверять все версии. Я вызову из Москвы всю технику и всех людей, которые понадобятся.

— Да, вызывай немедленно. А надежное место… — Марат задумался. — Есть одно такое, Конча-Заспа называется. Посмотри по карте, введи в навигатор и давай туда.

Ладыгин позвонил кому-то, поговорил несколько минут. Потом откинулся на сиденье и прикрыл глаза. А Старостин вел его «СААБ», раздумывая о хозяине и его нынешней машине. Этот богатый бизнесмен на разных этапах своей карьеры поездил и на «ауди», и на «мерседесе». Но, наверное, машины, как и собаки, должны походить на своих хозяев. Черный как ночь, совершенного дизайна «СААБ» неплохо соответствовал Марату Ладыгину и был словно специально создан для него. Тот самый идеальный вариант, когда ни удобство, ни прочие характеристики как таковые не замечаются. Есть только мощь, как у танка, и скорость, когда тебя вдавливает в сиденье от перегрузки и за несколько секунд ты разгоняешься до ста восьмидесяти километров в час. И ничего лишнего.

Ладыгин тоже всегда предпочитал мгновенно взять с места в карьер. И пер напролом, не задумываясь. Ни разу еще интуиция его не подводила. Какое-то звериное чутье было у этого бизнесмена. Начинал он учредителем печатного издания, но ему быстро это надоело. Хотелось настоящих денег. Торговая как многие, компьютерами, одновременно директорствуя в строительной фирме, быстро поднялся и купит пивной завод. Потом еще один, и еще. Стал лидером, и вдруг… В одночасье продал все заводы. Остальные бизнесюги крутили пальцем у виска. А он основал банк. Hичего вначале не понимая в банковском деле, он за год освоился в нем, выпустил ряд ценных бумаг и специальных «платиновых» карточек. Когда у банка оказалось несколько десятков квартир, отобранных за невозвращенные кредиты. Ладыгин устремился в недвижимость и преуспел в этой отрасли. Начал инвестировать в строительство.

Его обожали и ненавидели. С ним дружили и его боялись. Ему было все равно.

Марат Ладыгин уж если чем-то увлекался — то до конца. Все остальное переставало существовать, не имело никакого значения. Так было, когда он в юности увлекался актерской игрой. Теперь он увлекся бизнесом, и весь остальной мир был ему неинтересен. Именно предпринимательство стало единственной формой его существования. Во время вынужденных пауз он скучат. В редкие дни отпуска, отдыха с семьей начинал скучать на второй день.

Если он чем-то и занимался, на что-то обращал внимание, то лишь как на вспомогательные средства для своего главного увлечения. Например, чтобы подольше сохранить работоспособность, он регулярно тренировался в спортзале, бегал. Но и только, никаких рекордов и преодолений! Преодолевать себя и других ему было интересно лишь в бизнесе. И он гордился тем, что все им достигнутое — это его собственная заслуга. Никаких богатых родителей, связей и отмазок от неприятностей. Все — сам.

Отсюда и его грубоватая манера общения. Он одинаково вел себя с подчиненными, с партнерами, с чиновниками любого ранга. И на телевидении тоже. Его довольно часто приглашали на интервью. Он говорил и не стеснялся своей не очень правильной речи.

— Почему случился кризис? Виноват капитализм?

— Ни черта подобного! Это менеджеры виноваты. Они должны были пахать, достигать определенных целей для акционеров предприятий и, соответственно, увеличивать стоимость того, чем они управляют! И уже за это получать свои бонусы. Но менеджеры стал и заботиться только о себе!

— Каким образом?

— Подменили понятия! Вместо толковой работы — искали секретарш с длинными ногами, машины получше. Заботились о своих привилегиях: летали бизнес-классом, а еще лучше — на корпоративном самолете. Им было совершенно наплевать на акционеров и тем более на работников.

— А вы не такой?

— Я не менеджер, а предприниматель! И мне хочется изменить отношение к нам. Из-за некоторых уродов к нам стали плохо относиться. Люди думают, что все бизнесмены воруют и врут, а это полная чушь. И кто, если не я, донесет эту мысль до масс: мы такие же люди, как вы. В общем, хочу реабилитировать образ бизнесмена в России…

Ладыгин сидел с полузакрытыми глазами и думал. Он всегда считал себя везунчиком, и так оно и было. В какие бы сомнительные предприятия он ни ввязывался, все кончалось благополучно, к его выгоде. Хотя, возможно, это объясняется его фанатичным упрямством. Но теперь что-то произошло. Полоса везения кончилась. Никогда ведь не бывает так, что много лет подряд все складывается хорошо. Однажды он вы читан где-то или по телевизору услышал: если долго жизнь идет гладко — следует насторожиться. И надо чем-то рискнуть, как бы принести жертву богам удачи…

Но разве он, Марат, не рисковал? Да он во что только не встревал, чтобы получить адреналин! Адреналин этот из него ведрами можно было черпать.

Стоп, хватит. Что случилось, то случилось. И сейчас пора взять себя в руки, как он делал всегда, собраться в комок и выстрелить единственно верным действием.

Может, он с Мирой что-то упустил? Не так ее растил? Но что? Попробуем вспомнить…

Детство. Они пришли в кабинет детского стоматолога. Сами, без мамы. Потому что для процедур требуется мужество. Доктора зовут Ирина Николаевна. Марата водила к ней еще его мать. И он точно знает, что она отличный специалист. Мирославе года четыре, но, несмотря на свой маленький жизненный опыт, она догадывается о неприятном и начинает потихонечку похныкивать. Ирина Николаевна мгновенно включается:

— Сейчас мы тебя спасем. У тебя во рту сидит жук, и он портит тебе зубки. Ты не девочкой будешь, а червивым яблочком, если я сейчас тебя не полечу. Открой ротик, я уберу червячков, и все будет хорошо.

Девочка с интересом слушает.

— Будь внимательна, моя дорогая: соберись с силами и потерпи, я тебе сделаю укол. Это немножко неприятно, а потом ты ничего не почувствуешь. Ты мне веришь?

— Верю, — робко отвечает Мира.

Но после укола начинается такой плач, что у Марата ноет сердце. Анестезия действует, Мира перестает хныкать. Доктор в одну секунду убирает корешки, успевая приговаривать что-то про жука-рогача, который сидит во рту и мешает здоровым зубкам расти, и надо его, такого плохого, убрать.