Октавио, выглядя смущенным, прочистил горло.

— Мы верим, что Родриго сделает для студии все самое лучшее.

Решительность Октавио явно давала понять, что спорить нет смысла. Эсмеральда перевела взгляд на своего бывшего любовника. Его рот снова сжался в тонкую линию, хотя она и заметила в его глазах потаенную боль.

Она заставила себя ничего не чувствовать, когда снова оглядела зал заседаний. Ее взгляд не задержался ни на ком. Даже на самодовольной физиономии Кармелины.

— В таком случае я приступаю к работе. Жду вас всех здесь через неделю.

С этими словами она вышла. Родриго следовал за ней по пятам.

Эсмеральда четко усвоила урок от матери, смысл которого в том, что нужно делать лимонад, если жизнь подсовывает лимоны. Она поклялась себе, что в следующий раз выйдет из зала заседаний новым президентом и генеральным директором.

Глава 4

Родриго в смятении плелся за Эсмеральдой, не совсем еще осознав, что же все-таки произошло. Он и понятия не имел, что планировало правление. Октавио был не против завещания Патрисио, хотя некоторые члены правления пребывали в ярости из-за нее.

Собственно, правление и придумало этот план. Родриго будет рядом с Эсмеральдой во время ее фиаско и примет на себя основную тяжесть ее гнева, когда все пойдет наперекосяк. А она, скорее всего, потерпит неудачу. Опыт работы в отрасли — это далеко не все умения, необходимые для управления студией стоимостью миллиард долларов.

— Эсмеральда, подожди, — позвал он, — нам нужно поговорить.

— Мне нужна минутка, Родриго. — Она даже не обернулась.

— Джойя, эспера![1]

Эсмеральда вполне ожидаемо замерла на месте. Повернулась к нему лицом. Ее глаза засверкали яростью.

— Не смей больше так меня называть, Родриго Альманзар.

Эсмеральда, раздувая ноздри, поджала губы, пристально глядя на него. Родриго знал, что использовать прозвище, которое он придумал для нее много лет назад, — удар ниже пояса. Он связался с Эсмеральдой вопреки здравому смыслу.

Патрисио Самбрано назвал своих детей в честь драгоценных камней. Эсмеральда, Оникс, Перла. Эсмеральда — первая драгоценность в его жизни. Тем не менее Патрисио даже не представлял, каково это — заботиться о ней так, как она того заслуживает. Он так и не оценил драгоценный камень, который ему подарили. За него это сделал Родриго. Он полюбил Эсмеральду еще в детстве и всегда защищал ее. А потом полюбил ее как женщину, которая уже в двадцать лет имела очень четкое представление о том, кто она такая.

Десять лет борьбы за мечту, которая, казалось, постоянно оставалась вне пределов досягаемости, не затмили ее свет. Во всяком случае, в тридцать лет она засияла еще ярче.

Эсмеральда со злостью взглянула на Родриго. Он указал в сторону маленькой комнаты.

— Давай поговорим здесь.

Он, конечно, мог отвести ее в свой офис, но она ведь пришла сюда, чтобы занять именно тот офис, а потому он решил пообщаться с ней на нейтральной территории.

Она и пальцем не пошевелила.

— Никуда я с тобой не пойду. Ты все это подстроил.

Если бы на ее месте находился кто-то другой, Родриго был бы рад помешать всеми возможными способами. Но речь шла об Эсмеральде.

— Я понятия не имел об их планах, представляю, как ты злишься. Только запомни, ты не выиграешь, позволив эмоциям овладеть тобой, — наставлял Родриго.

Эсмеральда лишь усмехалась. Однако он, казалось, игнорировал это.

По выражению ее лица было ясно, что она не поверила, а ему очень хотелось, чтобы это не причиняло ей такую боль, ранило ее. Так или иначе, а она, окинув его презрительным взглядом, вошла в предложенную комнату. Он вошел следом за ней и закрыл дверь. Ее аромат заполнил все пространство. Тот же пряный аромат лемонграсса и имбиря, которым она пользовалась в течение многих лет.

— И да, я возмущен намеком на грязные игры с моей стороны. Я бы никогда не ударил тебя вот так в спину, Эсмеральда. Ты знаешь…

— Интересно, что я знаю? — спросила она грозно. — Хотя да, знаю. После того, как ты тысячу раз пообещал мне всегда находиться рядом, отпустил меня за секунду, не так ли? И в конце концов ты выбрал Патрисио?

Это походило на удар в солнечное сплетение, каждая унция кислорода шаг за шагом покидала легкие Родриго. Он хотел сказать ей правду о том, как Патрисио попался на ложь и интриги Кармелины.

— Я никогда…

Гнев и разочарование, бурлящие в нем, расплавленной лавой проникали в вены, растекаясь по ним. Необходимость рассказать ей правду почти разрушила его самоконтроль. Нет, он не может. Поскольку поклялся никогда не рассказывать о том, что случилось, даже для того, чтобы защититься от ненависти Эсмеральды.

Да и какой в этом прок? Спустя десять лет признаться наконец Эсмеральде в том, что произошло на самом деле, лишь еще больше осложнит ситуацию. Прошли считаные минуты — всего лишь минуты! — после того, как она вернулась в его жизнь, а холодное и контролируемое поведение, которым Родриго так гордился, затрещало по швам. Тем не менее вместо того, чтобы покинуть эту комнату, пойти куда-нибудь, чтобы собраться с мыслями, он двинулся к Эсмеральде. У него раздувались ноздри. А тело напряглось от желания прикоснуться к ней.

— Мы можем сохранить профессиональные отношения, — предложил он. — Я хочу быть генеральным директором. Я работал ради этого. Более того, думаю, я заслуживаю этого.

Эсмеральда собиралась возразить, но то, что увидела на лице Родриго, заставило ее остановиться.

Он продолжал:

— Несмотря на его недостатки, я уважал твоего отца и никогда бы не воспротивился его желаниям. Если ты лучше всех подходишь для этой работы, я не буду вставлять тебе палки в колеса, но и не откажусь от этого поста добровольно.