— Живёт в твоём дворе? Так я его, кажется, знаю, — задумалась она, — могу помочь — твоя колбаса, моя помощь в решении проблем, будем квиты.

— Я подумаю, — повторил я её слова, — а пока пусть всё идёт так, как идёт…

А дома я сначала вручил матери честно заработанные 2 кило колбасы (вот смотри, сказал, уже начал добывать пищу), а потом битый час вспоминал свои тренировки по ушу, стиль «длинный кулак» — когда-то я года три посвятил этому делу. Кое-что вспомнил, но тело, мягко говоря, это не мозги — чтобы начало получаться что-то похожее на ушу, надо минимум месяц…

— Что это ты делаешь? — спросила мама, заглянув в мою комнату.

— Гимнастикой занимаюсь, — отговорился я, — надо бы физическую форму поддерживать в норме.

— Влюбился что ли? — усмехнулась она.

— Ну и это тоже, — отмахнулся я, — не мешай, а то я собьюсь.

И она закрыла дверь, а я продолжил махать конечностями, приседать и перекатываться, пока тело конкретно не заболело. А тут и время плавно подошло к девяти — точность в таких вещах большое дело, опоздал на стрелку на минуту, считай что проиграл. Надел свободные тренировочные штаны и растянутую майку с логотипом почему-то общества Динамо, на ноги кеды какие-то, матери крикнул, что на десять минут вышел, но тут заметил на столике в прихожей колоду карт и резко решил сменить программу и прихватил еще тетрадку с ручкой…

Всё общество, включая Димона, сидело рядком на бортике песочницы. Я огляделся кругом — Вики видно нигде не было, видимо не надумала.

— Уложился, — посмотрел на часы Димон, — молодец. А теперь давай озвучивай, чего там надумал.

— Озвучиваю, — я остановился в метре от всех них, — предлагаю нулевой вариант, как на этих… на переговорах с Рейганом.

— Чего? — рожа у Димона, и так довольно продолговатая, вытянулась окончательно. — Какой ещё Рейган?

— Мы с тобой играем второй тур в карты. Кто выигрывает, тот и получает всё.

— Что значит всё? — это прорезался один из его свиты, Валерыч кажется.

— То есть если выигрывает Димон, я у него в обязаловке буду. А если я — то долг прощается, и я ничего и никому не должен. Годится?

Димон вполголоса посовещался с соседями и объявил:

— Не, не пойдёт. Если я выиграю, то тогда ты и бабло отдаёшь, и в обязаловке будешь ходить.

Я пораскинул мозгами и кивнул — всё равно у меня сейчас обратной дороги нет.

— Только ещё 2 условия — колода моя и играем не в очко, а в преферанс.

— Какой ещё преферанс? — недовольно переспросил Валера.

— Обычный, лениградка, вист джентльменский, распасовка по 2, заканчиваем при 20 в пуле, — пояснил я, — не слышал что ли про такое?

— Прямо и не слышал, — буркнул Димон, — играл я в него, но давно… там же трое должны садиться?

— А вот Валеру третьим и возьмём — если он выиграет, тогда я тоже проиграл… годится или зассал?

С таким предположением Димон уже согласиться никак не мог, поэтому кивнул головой, и мы втроём уселись за пустой по вечернему времени доминошный столик. Играли они плохо, и Дима, и Валера, мне даже жалко стало раздевать их за десять минут, поэтому я поддался немного… выиграл, но не с разгромным счётом.

— Ну всё, — сказал я, — у всех по 20 в пуле, но у меня вистов вдвое больше — так что извините, но вы оба проиграли.

Димон некоторое время анализировал ситуацию, а потом решил таки форсировать конфликт — видимо впадлу ему стало уступать неизвестно кому из своего подшефного двора.

— Я тя щас урою, — сообщил он мне, вставая со скамейки.

— Не-не, — ответил я, — мы так не договоаривались.

— А мне пох, — добавил Димон, снимая накинутый пиджак.

— Хорошо, — согласился я, видя, что отступать всё равно некуда, но давай ограничения оговорим — по яйцам не бить, посторонние предметы не применять, бой останавливается после первой крови… или если кто-то крикнет «сдаюсь» — нормально? — спросил я у них всех. — И это, может отойдём куда-нибудь, а то на виду у всех нехорошо, ментов ещё вызовут.

Эти условия возражений не вызвали и мы откочевали в дальний угол двора, где стояли два жестяных гаража, за ними как раз подходящая площадка имелась, закрытая от посторонних глаз.

— Ну держись, Петя, — сказал Димон, сняв свитер и выплюнув бычок в сторону, — щас я из тебя котлету буду делать.

И он решительно шагнул мне навстречу, подняв кулаки в подобие боксёрской стойки. А я в ответ расслабил всё тело и принял позу всадника… ну попытался, как я ее помнил из занятий 20-летней давности — ноги чуть шире плеч, бедра параллельно земле, руки сжаты в кулаки на поясе.

— Эээ, — заметил сзади Валерыч, — это он чего, каратэ что ли сейчас применять собрался?

— Не, Валерыч, — ответил я ему, мягко покачиваясь из стороны в сторону, — это не каратэ, а ушу.

— В смысле? — не понял Димон, он даже приостановился в задумчивости. — Какое нахер ушу?

— Китайский стиль борьбы такой, — любезно пояснил я ему, — переводится, как «боевое искусство».

— Ща я тя уделаю вместе с твоим ушу, — взревел Димон, сделал два быстрых шага и нанёс удар с правой… сильный, но не очень быстрый, я ушёл нырком влево и опять встал в ту же стойку.

— Ах же ты сука какая, — продолжил реветь он, молотя воздух перед собой… один раз почти попал, вскользь по левому уху мне пришлось.

А я продолжил свои танцы влево-вправо-назад-вперёд, плавно уходя от его бестолковых ударов. Наконец наступил момент, когда Димон выдохся и опустил руки, тяжело дыша, тут я и нанёс единственный удар, который помнил, как делать. Это был толчок раскрытой ладонью, он же туйчжан, в подбородок ему — быстро и тут же отпрыгнул на всякий случай. Но предосторожность оказалась ненужной, Дима лязгнул зубами и завалился на спину. Я тут же взял его правую руку на излом и потянул на себя.

— Сдаюсь, — прохрипел он через пять секунд и замолотил левой по земле.

Я